Мой профессор (ЛП) - Грей Р. С. Страница 25

Эмелия

Субботним вечером я болтаю с Соней, сгорбившись над маленьким столиком в квартире и отчаянно пытаясь починить платье для торжественного мероприятия, пока не вышло время. Беру ножницы и отрезаю кусочек нитки, затем наклоняюсь, чтобы осмотреть подол. Он почти готов.

— Как тебе поместье? — спрашивает она.

— Сногсшибательно.

— Ты что-нибудь фотографировала?

— Нам не разрешили. Официальный фотограф из «Бэнкс и Барклай» сделал контрольные снимки, все остальные должны держать свои телефоны подальше, пока мы были там, из-за соглашения о неразглашении.

Я заканчиваю еще несколько стежков, затем обрезаю нитку. Через секунду мне придется просто сдаться и надеть его как есть. Мне все еще нужно его отпарить. И макияж еще не закончен.

— Боже. Они серьезно относятся к этой тайне, да?

— Да. Вероятно, это немного перебор, но, полагаю, это лучше, чем случайная утечка информации.

— А как насчет профессора Барклая, он был там, когда вы осматривали поместье?

У меня даже не срабатывает стоп-сигнал, чтобы побеспокоиться о том, что она хочет поговорить о нем.

— Да.

— А вы разговаривали? Он уже понял, кто ты?

— Это всплыло.

Я вздрагиваю от ее оглушительного визга.

— И?

Я вытаскиваю платье из швейной машинки и спешу к отпаривателю, чтобы избавиться от нескольких складок, которые образовались во время переделки. Горячий пар вырывается наружу.

— И ничего. Он признал, что помнит меня, и мы решили продолжать работать так, как будто я любой другой сотрудник фирмы. Потому что так и есть.

Она вздыхает.

— Ладно. Это… немного разочаровывает, но, эй, я извлекла урок из своей ошибки в прошлый раз, верно? Ты не услышишь от меня ни звука о нем. Я не буду расспрашивать тебя о том, насколько он сейчас горяч… хотя, держу пари, он ОБЖИГАЮЩИЙ. Верно? Просто дай мне хотя бы это.

— Да.

— СОНЯ!

— Прости! Это просто слишком соблазнительно!

Я переключаюсь на громкую связь, затем бросаю телефон на кровать, чтобы закончить отпаривать платье, и влезаю в него, пока Соня рассказывает мне о планах на медовый месяц. До молнии сзади практически невозможно дотянуться. Выворачиваю руки и прыгаю вокруг, пытаясь застегнуть. Проблема в том, что платье облегает мою грудь, некоторые назвали бы его просто тесным, и мне нужна еще одна пара рук, чтобы стянуть две стороны вместе и застегнуть молнию.

Вчера после работы я нашла это платье на распродаже в «Сакс» на Пятой авеню, и цвет сразу привлек мое внимание. Оно не просто красное, а малиновое. Это платье для убийцы, для того, кто жаждет крови. Я почувствовала мягкую ткань между пальцами и представила, что у меня хватит смелости надеть что-то подобное… Затем я позволила ей упасть обратно на место, забыв о нем.

Я перешла к более практичному черному варианту, но малиновое платье продолжало манить меня.

Я вернулась, посмотрела на размер и подтвердила, что он подойдет. Посмотрела на цену. Это было уцененное платье Oscar de la Renta прошлого сезона с явным разрывом по подолу.

В детстве мама учила меня шить. Я не профессиональная швея, но знала, что смогу достаточно легко починить платье.

И купила его прежде, чем успела струсить, теперь стою перед зеркалом в ванной, пытаясь хорошенько рассмотреть себя. У платья тонкие бретельки и глубокий отвесной квадратный вырез, естественная талия, подол длиной до пола и силуэт колонны. Оно сдержанное и красивое, и думаю, что мне даже удается справиться с переделками.

— Кстати, что ты собираешься делать сегодня вечером? — спрашивает Соня, вероятно, потому, что последние несколько минут я слишком отвлечена, чтобы полноценно участвовать в разговоре. Я говорила много «ммм» и «о, это круто». — У тебя уже появились друзья в Бостоне?

Роюсь в косметичке в поисках нужной помады.

Друзья?

— Ммм… Недавно познакомилась с соседкой снизу.

Потому что она поднялась, постучала в мою дверь и накричала на меня, чтобы я выключила телевизор. У меня даже телевизора нет, так что это было… забавно.

— Посмотри на себя, выставляешь себя напоказ. Я горжусь тобой.

Сдерживаю фырканье, наклоняясь вперед, чтобы накрасить губы, и моя грудь почти вываливается из платья. Если бы Соня только знала, как сильно я себя выставляю.

— Послушай, мне пора идти. Ужин только что доставили.

ЛГУНЬЯ!

— Хорошо, позвони завтра, если будет скучно. Уэсли весь день играет в гольф с Купером, так что я буду просто валяться без дела.

— Обязательно. Ладно, пока!

Повесив трубку, начинаю бегать по квартире, обуваю туфли на высоких каблуках, прячу помаду в клатч и пытаюсь придать квадратному вырезу платья немного больше скромности. Ничего не получается, но у меня больше нет времени беспокоиться об этом.

Торжество должно начаться с минуты на минуту, и мне крайне необходимо успеть. Детская больница проводит его в отеле Four Seasons рядом с океанариумом Новой Англии, и пробки на дорогах просто кошмарные. Стараюсь сидеть спокойно на заднем сиденье Uber, но мне трудно удержаться от беспокойного постукивания ногой. Я то и дело бросаю взгляд на часы на приборной панели. Женщина-водитель встречает мой взгляд в зеркале заднего вида и улыбается.

У нее хватает здравого смысла не втягивать меня в разговор. Уверена, что она чувствует волны беспокойства, исходящие от меня.

Машины встраивается в ряд у входа в отель, и я впадаю в уныние из-за того, что фотографы и охранники дежурят в нескольких ключевых точках оцепления. Все надежды на то, что мне удастся проскользнуть незамеченной, угасают, это будет просто невозможно. Придется осуществить свой нелепый план.

Благодарю водителя и говорю ей, что дальше ехать не надо. Я могу дойти быстрее, чем машины и лимузины, медленно передвигающиеся со скоростью улитки.

Выхожу из машины, поправляю платье, чтобы все было точно на месте, а затем поднимаю голову и притворяюсь, что я на своем месте. Это довольно легко. Уверенные шаги, поднятый подбородок, расправленные плечи. Когда кто-то пристально смотрит на меня, я слегка улыбаюсь, но в остальном продолжаю идти. Я выполняю свою миссию.

На первом пропускном пункте они просят предъявить права. Передаю их, а затем добровольно добавляю, что я гостья Александра Мерсье. Сотруднице, без сомнения, стажеру, судя по тому, насколько она молода, наплевать на то, что я говорю. Она записывает мои данные на айпад-мини, возвращает мне права и уже подзывает следующего гостя, прежде чем я успеваю пошевелиться. Продолжаю идти по красной дорожке, прикрывая лицо от вспышек камер. Никто не жаждет сфотографироваться со мной. Здесь присутствуют влиятельные люди и телеведущие, профессиональные спортсмены и известные жители Бостона. Мне достаточно легко проскользнуть незамеченной, пока все остальные борются за внимание прессы.

У дверей отеля стоит еще один сотрудник, вооруженный айпадом.

— Имя? — спрашивает она, даже не потрудившись поднять глаза, когда я подхожу.

— Эмелия Мерсье.

Она прокручивает и прокручивает список, а затем хмурится.

Позади начинает образовываться небольшая очередь. Я стою совершенно неподвижно, уверенная в своей способности справиться с этим.

— Извините… Я не вижу вашего имени.

Именно это я и ожидала на первом пропускном пункте, и, хотя мне очень не хочется это делать, с раздражением продолжаю действовать по плану.

— Я уже поговорила с женщиной. Я гостья Александра Мерсье.

Мои слова звучат надменно и отрывисто. Я никогда в жизни ни с кем так не разговаривала, и внутри у меня все сжимается.

— Понимаю. К сожалению, не вижу вас в списке. Сегодня вечером так много гостей, мы хотим убедиться, что все будет максимально безопасно.

То есть мы хотим быть уверены, что такой сброд, как ты, не проникнет тайком.

— Это что, шутка?

Я иду на риск. На мой взгляд, у меня всего два варианта: разыгрывать невинность, умолять с улыбками и добротой или прокладывать себе путь с помощью ложной бравады и чувством собственного достоинства.