Удиви меня - Наталья Юнина Страница 25

— Не надо в перчатках. Я не лишайный и не вшивый. И голова у меня чистая. И твердого шанкра там не имеется.

— А он бывает на голове?!

— А ты не знала? У фигуристов, которые делают неумелые поддержки и держат на голове нижнее заразное достоинство своей партнерши.

— Да ладно?!

— Было дело. У нас в студенчестве приводили такой пример.

— Кошмар.

— Ага. Потрогай меня без перчаток. В смысле мою голову. Докажи, что ты можешь быть врачом, а не брезглей.

Ох, как же приятно смотреть за тем, как какого-то прям скручивает от противоречивых чувств. Я был уверен, что в момент соприкосновения с моей головой Полина отскочит к чертовой матери, но нет, дотронулась до нее двумя руками. Аллилуйя! За это надо выпить. Завтра.

— Чувствуешь что-нибудь?

— Да вроде бы нет. А что именно? — с сосредоточенным лицом интересуется она, несмело перебирая пальцами на моем затылке.

— Шелковистые волосы с запахом морского бриза, если верить названию шампуня. Продолжай меня массажировать, мне очень нравится.

— Знаете, это уже слишком! — пытается встать со стула, но я, сам не ожидая от себя, пресекаю эту попытку, сжав ладонь на ее обнаженном колене.

— Для нормальных людей не слишком. У меня только один вопрос. А точнее два. Первый: как мы будем заниматься… половыми непотребствами, учитывая, что презерватив на все человеческое тело еще не придуман. И второй: ты девственница?

Глава 12

Морщины… морщины и еще раз морщины. Будут между моих бровей, если я продолжу так хмуриться, смотря на руку, сжимающую мою коленку. Ан нет, не руку, а две руки. Вторая ложится на другую ногу и так же, как и первая слегка сжимает колено. Что меня должно больше смущать? То, что посторонний мужчина лезет мне под сарафан, а именно это он и намеревается делать, судя по тому, как его руки медленно ползут вверх или то, какие вопросы он мне задал? Хотя, чего тут думать, и то, и другое с явным сексуальным подтекстом. Смущать должно и то, и другое, вот только что-то… несильно смущается моя смущалка. Мне интересно, как далеко он зайдет, и я даже не жалею, что на мне нет колготок. Не буду я их носить летом. Не буду и точка. Одних хватило.

Итого мы имеем: мне гладят ноги, да не просто гладят, а касаются большим пальцем внутренней стороны бедра, а не какой-нибудь голени, и между прочим мне… не неприятно. Сжечь или отрубить его руки мне совсем не хочется. Забавно, за такой же самый жест полгода назад я сделала «сливу» моему одногруппнику, когда по чистой случайности я приспала на перерыве в лекционном зале, чем он и воспользовался. А ведь тогда на мне были колготки, стало быть и контакт был менее интимным, да и с точки зрения внешних данных Алмазов проигрывает упомянутому мной Смирнову. Вот только тому я нос почему-то открутила, как только осознала, что он делает. Здесь непонятно зачем жду. Хотя, может быть, фишка в том, что у Алмазова руки однозначно приятнее — непотные и нелипкие, ну и пахнет от него, к сожалению, вкусно. А может дело в другом: мой одногруппничек типичный представитель тупиц, который путает анион и амнион. Я что сейчас симпатизирую Алмазову из-за его непотных рук и интеллектуальных способностей? Или из-за того, что он оказался не гопником с пакетом в руках, а вполне себе хорошим врачом?

Проблема в том, что даже если гипотетически предположить, что так оно и есть — он не должен меня касаться, ибо он мой куратор. Все же субординацию никто не отменял. Если Смирнову в силу возраста и статуса — трогать меня в принципе позволительно, ну если бы я была как все, то тут совсем без вариантов. «Слива» в ответ и до понедельника, Сергей Александрович? Хотя нет, это тупо. Это же не Смирнов, а собеседник значительно умнее и интереснее. Стало быть, и вести себя надо без рукоприкладства. Огорошить… надо его огорошить ответным вопросом, чтобы больше никогда не задавал неподходящих вопросов.

— Ты кандидатскую в голове защищаешь?

— Что? — после многозначительной паузы поднимаю на него взгляд. Так и хочется спросить: «А чего ты лыбишься?»

— Я говорю, что чем дольше ты придумываешь ответ, тем он менее интересен. А надо сказать всего-то несколько слов: «Да, Сергей Александрович, я девственница, и да, увы и ах, я в курсе про презервативы. Но я вам доверяю. Правда, чтобы не было конфузов — мы будем надевать на ваш детородный орган три презерватива. А непосредственно перед половыми непотребствами и сразу после, мы будем принимать ванну с хлоргексидином. По отдельности, конечно», — не могу не признать, что он не только скопировал мой тон, но и ответил… в моем стиле. Хитрозадый, все замечающий недогопник. Что-то явно пошло не так…

— Я думаю не про ответы на ваши вопросы, а о ваших руках на моих ногах.

— Понял. Хочешь их отбить? — усмехаясь, интересуется Алмазов, фиксирую обе руки на середине моих бедер. — Кстати, я думал ты херакнишь по ним значительно раньше. Или ногтями вопьешься, что есть сил.

— Или укушу вашу ладонь, чтобы оставить свой след до конца ваших дней.

— Не укусишь, мои руки были неизвестно где. А ты в рот всякую каку не берешь. А встать и полить мне руки антисептиком, затем еще залить их напоследок хлоргексидином, а потом уже укусить… ну знаешь так себе действие. Неинтересно.

— Согласна, неинтересно. Пока вы гладите мои ноги, давайте я уточню один момент. Вы с какой целью задали недавно упомянутые вопросы?

— А ты как думаешь?

— Думаю, для того, чтобы знать наверняка, что вас ожидает, когда вы решите со мной… выкоитуснуться.

— Вык…выкоитуснуться? Это что?

— Сергей Александрович, я немножко преобразовала слово коитус. Это — половой акт, если вы не знаете. Или половое сношение, секс, половая связь, соитие, копуляция, пенетрация. Или, может быть, вам ближе другое, более грубое употребление сего процесса? Тогда для вас — случка или долбежка, может быть еще перепих.

— Перепихончик мне больше нравится, как звучит, — с трудом проговаривает Алмазов, сдерживая