Безумный мафиози - Мила Финелли Страница 24

— Cugino — кузен, — сказал я, и Андреа вздрогнул от неожиданности. Отлично.

Взяв его за волосы, я откинула его голову назад, чтобы он мог видеть мое лицо.

— Я слышал, ты был занят, — прорычал я. — В Поццуоли.

— Я ничего не знаю, — прохрипел он.

Я не поверил ему. Виновные умоляли так же убедительно, как и невиновные, когда чувствовали угрозу.

— Сколько услуг, Андреа?

Из его рта вырвался стон, его веки сомкнулись.

Я покачал головой, как тряпичной куклой.

— Сколько одолжений я сделал для тебя с тех пор, как женился на твоей кузине? — Я ударил его по лицу, и его глаза открылись.

— Двадцать? Тридцать? Ты просишь меня одолжить тебе денег. Я купил тебе дом в Сан-Ремо для тебя и твоей любовницы. Больше полномочий в 'ндрине. Доля в империи мошенников. Ты опирался на свою связь с Анджелой, чтобы получать от меня все больше и больше.

Я протянул руку, и кто-то вложил в мою ладонь рукоятку ножа. Я сжал его и подставил кончик лезвия под правый глаз Андреа.

— И что ты сделал, чтобы отплатить мне, Cugino — кузен? Ты сказал Раваццани, где меня найти…

— Нет! — Он бился, как рыба на крючке, но я не отпускал его. Сталь пробила его плоть, и кровь потекла по его щеке.

— Держите его, — сказал я своим братьям. Массимо и Вито обхватили Андреа за плечи, чтобы поддержать его.

— Пожалуйста. Madre di Dio — Матерь Божья, — хныкал Андреа.

— Твой Бог не спасет тебя сейчас. Только я. Так расскажи мне, что ты сделал. Как ты передал сообщение Раваццани?

— Клянусь, это был не я! — Он почти выкрикнул это, его лицо побелело от боли.

Я наклонился и провел кончиком ножа прямо под его глазом.

— Если ты не расскажешь мне все, я выколю твой глаз из глазницы и позволю ему упасть на землю. Ты сможешь увидеть его своим здоровым глазом, а твое бесполезное глазное яблоко будет лежать в грязи.

— Пожалуйста, дон Д'Агостино, — прошептал он.

Мое терпение испарилось, я держал его голову там, где хотел, и начал погружать кончик ножа в боковую часть его глазницы.

— Подожди, — взвыл он, и я сделал паузу. — Сын, — сказал он. — Я встретил его в клубе.

Ошеломленный, я отступил назад.

— Ты встретил Джулио Раваццани в клубе?

— В то время он не использовал это имя, но да.

Джулио Раваццани ушел из мафии много лет назад, чтобы жить своей гей-жизнью в Европе. С тех пор его никто не видел и не слышал о нем. И поверь мне, я пытался найти его. Теперь Андреа утверждает, что случайно встретил Джулио в клубе и подружился с ним?

— Cazzata — Херня. Я тебе ни на йоту не верю, — прорычал я, ударив его прикладом ножа в висок. — Ты лжешь, кусок дерьма.

Андреа немного покачался на крюке, его тело обмякло. Неужели я его вырубил?

— Раздень его и облей ледяной водой. Если мне придется отрезать ему яйца, чтобы получить ответы, я это сделаю.

Когда мы наконец привели Андреа в чувство, он был раздет и дрожал. Я прочертил ножом по его груди — неглубокий порез, не опасный для жизни, но чертовски жгучий.

— Теперь тебе лучше сказать правду, Cugino — Кузен. Или я буду кормить тебя яйцами по очереди.

— Я… не… лгу. — После нескольких вдохов он сказал: — Это был гей-клуб.

— Ты не гей, — прорычал я. — Я видел у тебя больше кисок, чем у Вито и Массимо вместе взятых.

— Эй! — Массимо нахмурился, обидевшись. Я проигнорировал его.

— Мне нравятся женщины, но… иногда я позволяю мужчинам отсасывать мне.

Я посмотрел на Вито в поисках подтверждения, но мой брат только пожал плечами. Я снова приблизилась к Андреа.

— Ты хочешь сказать, что трахал сына Раваццани?

— Нет. Я беру с собой Бьянку. Ей нравится смотреть, как незнакомцы… сосут мой член.

— Все это, блядь, не имеет значения, — сказал я, снова разрезая его грудь. — Мне все равно, кого ты любишь трахать. Как ты предал меня, Андреа? Выкладывай, пока я тебя не разрезал.

— Кто-то снял видео, где я с незнакомцем. Они шантажировали меня. Я попросил Джулио о помощи.

— Помочь с чем?

— С человеком, который меня шантажировал. Джулио убил его.

Большим пальцем я надавил на вывихнутое плечо Андреа и несколько минут слушал, как он воет. Когда он затих, я сказал:

— Ты не подумал прийти ко мне, своему кузену и капо?

— Mi dispiace — Мне очень жаль, — всхлипнул он. — Я не хотел, чтобы кто-нибудь здесь узнал.

— Где это было?

— В Амстердаме.

Джулио Раваццани, в Амстердаме? Я отложил это на потом.

— Какое имя он использовал?

— Габриэль Санчес.

Испанец. Умный. Достаточно близко к итальянскому, чтобы не привлекать внимания.

Андреа продолжала плакать.

— Пожалуйста, я больше ничего не знаю.

Я снова надавил на его плечо, на этот раз сильнее. Когда крики стихли, я прорычал ему на ухо:

— Я решаю, когда мы закончим, pezzo di merda — кусок дерьма. Где ты его встретил?

— В кафе. Где-то рядом с Сарфатипарком.

— И в обмен на решение твоей проблемы он спросил о моем местонахождении?

— Пожалуйста, дон Д'Агостино. У меня не было выбора…

Мне не нужно было больше ничего слышать. Я перерезал ему горло одним чистым движением, перерезав артерии и дав ему истечь кровью.

Я поручил Пьетро закончить с Андреа, затем обратился к своему консильери, старательно вытирая руки.

— Возьми его электронные приборы. Я хочу, чтобы их отправили в Мюнхен. Посмотрим, что ребята смогут найти на них. — Джулио был слишком умен для этого, но проверить стоило. — Затем пусть они начнут искать любые следы Габриэля Санчеса в Амстердаме.

— Я так и сделаю, — кивнул Вито. Когда я начал уходить, он спросил: — Куда ты идешь?

— К священнику.

Лицо Вито выразило недовольство, но он знал, что лучше не пытаться остановить меня.

— Иди с ним, — сказал он Массимо.

Я прошел к задней части мясной лавки и вышел через дверь. Она вела в переулок, откуда можно было попасть к боковой двери в церковь. Я проскользнул внутрь, и меня встретили знакомые витражи и сверкающий дуб, которому сотни лет.

Воздух сразу же изменился, стал неподвижным и затхлым. Казалось, время здесь остановилось, католическая церковь настолько укоренилась в прошлом, что все современное прошло мимо нее. Когда-то я находил в ней утешение, место,