Сьюзен Уорт - Танго для двоих Страница 23

— Потому что ты мне не хозяин.

Но когда он раскрыл объятья, Кэт устремилась прямо в них: она ничего не могла с собой поделать. Все ее планы, весь гнев улетучились.

Он крепко держал ее.

— Я соскучился. — Он стянул с нее куртку, и она стала еще ближе.

— Догадываюсь. — Кэт усмехнулась и скользнула руками под его свитер, по теплому, согретому сном и уютом телу. Ее пальцы легко пробежались по его спине, потом спустились ниже. Под этими легкими касаниями мышцы его живота сжались.

Джей Пи выгнул бровь, хотя и не остановил эти лукавые руки:

— Я думал, мы собирались воевать.

— Потом, — выдохнула Кэт, — пусть будет потом.

Когда они опустились на пол, Джей Пи нашел единственное средство борьбы.

Прикрытый лишь улыбкой удовлетворения, Джей Пи огляделся — весь холл был усеян одеждой.

— В следующий раз, Кайли, попытаемся сделать это в постели, ладно?

Кэт зевнула.

— Почему?

Ей было хорошо и здесь. Освободив ее от тяжести своего тела, он любовался ею.

— Не то чтобы я был недоволен, но как все-таки ты миновала швейцара?

И с удовольствием наблюдал, как румянец смущения покрывает ее лицо.

— Он запомнил меня, — пробормотала она.

— Ах, Чарли.

Джей Пи думал, что за это маленькое приключение его могут вышибить из дома, а в результате его акции резко пошли вверх.

Один стареющий мальчик даже поинтересовался, нет ли у Кэт сестры.

Она исподлобья глянула на него.

— Хватит ухмыляться, Харрингтон, это не смешно. Ты бы слышал, что болтают журналисты. Я едва не изуродовала Мулдону физиономию.

Однако Джей Пи продолжал усмехаться, и глаза Кэт сощурились, превратившись в щелочки.

— А не придется ли заняться и твоей тоже, Джексон? — Она подняла руку.

— Нет. — Перехватив ее руку, он поцеловал тонкие пальчики. — Я сдаюсь. — Поднявшись с пола, он отыскал свои брюки. — Что ж, Кэтлин, это был прекрасный сюрприз.

— Для нас обоих. — Все еще распростертая на полу, она неуверенно засмеялась. — Ведь я пришла сюда затем, чтобы сказать, что мы не сможем больше встречаться.

— Извини? — вдевший только одну штанину, Джей Пи застыл на другой ноге.

Увидев выражение его лица, Кэт вздохнула.

— Ну вот, теперь я тебя обидела.

— Кайли, в большинстве социальных кругов, когда женщина говорит мужчине, что собирается бросить его, это всегда считается обидным.

— Мне кажется, мы вращаемся в разных социальных кругах, что, может быть, и лучше для тебя.

— Ох, как очаровательно, что ты так заботишься о моих чувствах, даже когда перешагиваешь через них.

Он поспешно натянул брюки.

Кэт откинулась назад — и стукнулась головой об пол. Этот разговор вообще шел не так, как она его себе представляла.

— Мне тоже надоело воевать с тобой, иначе я не пришла бы сегодня сюда.

Выражение его лица стало заинтересованным:

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Да. — Она ответила так твердо, что вызвала у него большое недоверие.

Джей Пи покачал головой.

— Когда ты последний раз ела?

— Не помню. — Она лениво пожала плечами. — Думаю, в самолете. — Нет, в самолете она была слишком занята составлением речи в честь разрыва. — Может быть, утром.

— Кайли, — сухо сказал Джей Пи и протянул ей руку, — пойдем, я накормлю тебя, а потом ты меня бросишь.

— Ты всегда так любезен в подобных делах? — не удержалась она.

— Извини, врожденный порок.

Он опять протянул ей руку, она вложила в нее свою. Он понравился бы маме, подумала она. Даже рассердившись, Джей Пи Харрингтон, оставался истинным джентльменом.

Ее мама. Она помедлила.

— Мне нужно рассказать тебе историю. Длинную, жестокую.

Он холодно протянул ей джинсы.

— Хорошо.

Неожиданно задрожавшими руками она вертела джинсы в руках.

Он сразу пришел ей на помощь.

— Может, ты сначала поешь?

Кэт кивнула. Эта история была не из тех, которую рассказывают на пустой желудок. Которую вообще нужно кому-нибудь рассказывать. Кроме него.

Повернувшись, Джей Пи направился на кухню. Она потащилась за ним.

— Яйца? Я делаю недурной омлет.

Кэт не колебалась ни минуты.

— Прекрасно. — Она смотрела, как он ловко держал невысокую кастрюльку с длинной ручкой. — А я совсем не умею готовить. Хотя все-таки смогу налить две кружки.

— Сиди. — Он толкнул ее в кресло. — И ешь, пока не остыло.

— Спасибо, выглядит аппетитно. — Она ткнула вилкой, но вдруг обнаружила, что не может съесть ни кусочка.

— Я думал, ты голодна.

Она отвела взгляд в сторону от этих вопросительных серых глаз.

— Спасибо, просто я немного нервничаю.

Он глядел на нее долгие секунды, потом медленно кивнул.

— Хочешь перейти в гостиную?

— Да, пожалуй.

Джей Пи занял место на диване, а Кэт потянулась к каминной полке, на которой стояло несколько семейных фотографий.

— Кэт?

— Я уже говорила тебе, что мой отец алкоголик, — неуверенно начала она. — Но не сказала, что он ненавидит нас. Всех ненавидит.

Кажется, он хотел что-то сказать, но передумал.

— Его бешенство бывало чудовищно. — Она вспомнила, как все ее детство дом сотрясало насилие. Битая посуда, громкий плач детей, разбуженных среди ночи подкрадывающимся сумасшедшим. — Просто чудовищно. И моя мать никогда не давала ему отпора. Никогда. И чем более терпеливой была она, тем более невыносимым становился он. Я видела, как однажды он поднял на нее руку. Помню, я просила ее позвать полицию. И знаете, что она сказала? «Кэтлин Мойра, подставь другую щеку». Можешь ты представить себе, Харрингтон, как больно видеть страдания того, кого любишь, и быть не в состоянии ничем помочь?

Да, подумал он. Да, может.

— Я никогда не понимала, почему она не оставит его. Нет… — Кэт спохватилась. — Нет, как раз понимала. Она чувствовала себя виноватой, виноватой в первой беременности. Беременности мною. Ей пришлось просить его жениться на ней. А что еще оставалось делать?.. Ей было семнадцать, и она была из бедной католической семьи. Что ж, Джейк Кайли женился на ней и за это всю жизнь сводил с ней счеты. Она очень любила рисовать акварели, прекрасные вещи. Она никогда больше не рисовала. Ни разу.

— Кэт… — Джей Пи хотел подойти к ней, но она остановила его.

— Нет, не надо сейчас твоей вежливости. Пожалуйста. — Она нарочно смотрела в сторону. — Понимаешь ли ты теперь, Харрингтон, почему мы не можем позволить себе слишком увлечься друг другом?

— Я понимаю, — сказал он ласково. — Ты опасаешься, что я встану на твоем пути.

Он произнес это и умолк, ожидая очередного выпада.