Развод. Бумерангом по самые я... - Каролина Шевцова Страница 23

Еле сдерживаюсь, чтобы не заржать вместе с ним. Не педагогично. Но я согласна с Латиенко, кто поверит, в государственный конкурс с таким жирным призом?

- Ладно, - выдыхаю я. - Договор такой: пока ты стараешься не бесить учителей, я не вовлекаю твою маму во всю эту историю.

- Стараюсь - это как? - подозрительно сужает глаза.

- Это, если ты соберешься взорвать кабинет химии, то предупредишь меня заранее.

Он смеётся, дает слово не подвести, и я почему-то верю. Все свои выходки Саша совершает не со зла, а от скуки. Значит, нужно нагрузить его чем-то интересным. А там… лето и это уже не моя проблема!

- Карина Викторовна, а вот на будущее, как вы узнали, что это было ненастоящее письмо?

- Ты еще здесь, - я хватаю с полки папье маше и делаю вид, что замахиваюсь в его сторону, как дверь с шумом закрывается. Чтобы через секунду открыться снова. Я не выдерживаю и ору: - Чего тебе, отрок?!

- Опять Латиенко? Карина, он тебя скоро в могилу сведет, - по доброму, но как-то заискивающе смеется Лена.

Она стоит в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Ее пальцы теребят край дорогого шерстяного пальто - того самого, что мы выбирали вместе прошлой зимой.

- Карина, мне нужно поговорить...

Я медленно поднимаюсь из-за стола, опираясь ладонями о деревянную поверхность.

- И тебе здравствуй, Лена, - голос в отличие от позы, сладкий как патока. И я даже нахожу в себе силы улыбнуться. – Конечно, я тебя слушаю.

Резниченко моргает. Уверена, она была не готова к такому развитию событий. Думала, что придется меня уговаривать выслушать ее, подготовила речь, а тут импровизация – не самая сильная Ленина сторона.

- Я не... Я просто пришла за советом, - ее голос срывается. – Без тебя я даже не понимаю, какое платье надеть на корпоратив! Влад дал мне карту, а я не понимаю, что с ней делать! Что покупать, как это носить, о чем говорить со всеми этими людьми? Это же совсем не мой уровень, я простая девочка из бедного района, а тут – почти что Кремль!

- Белуга, если не ошибаюсь, - поправляю Лену растерянно. Неужели мой муж отупел настолько, что решил взять Резникову на встречу с коллегами? Тогда мне в пору оформлять над ним опеку по слабоумию! А как врал, как заливался! Не приходи, жизнь с чистого листа, все должны привыкнуть, что я один.

Боже, как низко! Каждый раз, когда я думаю, что падать уже некуда, со дна стучит мой муж. И его девочка.

- Ну да, Белуга, - она простодушно кивает, - просто я так нервничаю, совсем запуталась.

- Давай распутаем. С чем помочь?

- Да хоть с платьем. Это оказалось так сложно, раньше я бы обратилась за советом к тебе, а сейчас… не могу выбрать.

Мои пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки.

- Давай угадаю: красное - слишком вульгарно, черное - слишком траурно, а белое - ну, знаешь, вдруг он подумает, что это намек и помрет от разрыва сердца? - Говорю я сладким голосом. А вообще… Как ты сюда попала? — резко меняю тему.

- Охранник пустил... – Лена моргает, слишком часто для человека который НЕ собирается плакать, - меня все здесь знают...

Я медленно беру телефон, не сводя с нее глаз.

- Иван Петрович? - говорю я громко в трубку. - У меня в кабинете посторонний человек. Да, да, именно так. Нет, не ученик. Да, вызовите наряд полиции, вдруг что-то пропало.

Лена бледнеет.

- Карина, это... это шутка?

- Какая шутка? - делаю удивленные глаза. - Ты же профессиональная воровка. В детстве – кроссовки у одноклассника, потом мои карандаши и резинки, теперь - мужья.

- Я не... Я не хотела...

- О, да ладно тебе, - перебиваю я, - ты прекрасно знала, что делаешь. Просто раньше воровала мелочи, а теперь перешла на крупное.

- Если ты так… всхлипывает она, - если разговор строится таким образом, то… я брошу Владлена! Я расстанусь с ним, ты только скажи.

- Говорю. Расставайся.

Лена застыла, будто её действительно ударили. Глаза округлились, губы слегка приоткрылись – она явно не ожидала такого прямого ответа.

- Ты... ты серьёзно? - её голос дрожит.

Я пожимаю плечами, откидываюсь в кресле и скрещиваю руки на груди.

- Абсолютно. Расставайся. Прямо сейчас. Позвони ему и скажи, что уходишь. Что, к примеру, нашла другого.

Она моргает, словно пытается осознать, что только что сама загнала себя в угол.

- Но... но я же...

- Что? - наклоняюсь вперёд, упираясь локтями в стол. – Ты же хочешь снова дружить? Тогда надо выбрать, кого ты больше любишь, его или меня?

Лена краснеет, её пальцы сжимают край пальто так, что костяшки белеют. А я… получаю болезненное удовольствие от этой игры. Вижу, что она мучается и наслаждаюсь!

- Я не знаю...

- Вот видишь, - вздыхаю я. - Ты даже в этом не уверена.

Она вдруг резко выпрямляется, глаза загораются обидой.

- Ты жестокая! Я пришла за помощью, а ты...

- А я что? - перебиваю. - Должна тебе помочь выбрать платье, чтобы ты красиво смотрелась на совместных фото с МОИМ мужем?! Вы там с Лёней в себе или как?

Лена открывает рот, но я уже машу рукой.

- Не утруждайся. Я пошутила. Этот товар возврату не подлежит – мучайся с ним сама.

Её лицо искажается.

- Я даже не догадывалась, что ты такая... такая…

- Жестокая? - заканчиваю за неё. - Да, вот такая. Теперь ты знаешь.

Лена резко разворачивается, хватается за ручку двери – но я её окликаю.

- Траурное.

Она замирает, оборачивается.

- Что?

- На корпоратив покупай закрытое чёрное платье. Максимально траурное.

Лена смотрит на меня, будто я сошла с ума. Потом резко распахивает дверь и выбегает, даже не попрощавшись.

Дверь захлопывается.

Я остаюсь одна.

Тишина.

И вдруг – смех.

Сначала это просто нервный выдох, потом хриплый звук, застрявший в горле. А потом уже настоящий, громкий, истерический хохот, от которого сводит живот. Я смеюсь так, будто это самый смешной спектакль в моей жизни, пока слёзы не начинают капать на полированную столешницу, оставляя мокрые следы.

Боже, какая же я идиотка!

Я