Только когда мы вдвоем - Хлоя Лиезе Страница 23

Достав телефон из кармана, он быстро печатает. Его челюсти напряжены, глаза безотрывно сосредоточены на экране. «Я не говорил, что мне не понравилось».

Мои пальцы крепче сжимают телефон, взгляд поднимается к его глазам. Мы долго смотрим друг на друга. До тех пор, пока лицо Райдера не искажается от беспокойства, и он морщит нос, принюхиваясь.

Я резко оборачиваюсь через плечо на кухню.

— Черт!

Поспешив к плите, я убираю суп с конфорки, затем провожу деревянной лопаточкой по дну кастрюли, ища подпалины. К счастью, я ничего не нахожу.

— Не сгорело…

Мой голос обрывается. Райдер стоит прямо позади меня, от его тела исходит жар. Я закрываю глаза и невольно представляю, что стою спиной к бушующему пламени, потрескивание которого застаёт меня врасплох. Меня резко окружает терпкий запах хвои. От него пахнет как от рождественской ёлки, на ветвях которой до сих пор лежит лёгкий слой снега.

Райдер наклоняется, затем хватает ту мою руку, что держит лопаточку. Мои глаза резко открываются, тело всё обращается во внимание. Ладонью другой руки он опирается на кухонный шкафчик. Я словно в западне.

Я поднимаю взгляд, чтобы он мог видеть мои губы, когда я говорю, но застываю, не успев произнести ни слова. Он не сводит с меня глаз, зрачки расширены, вокруг них едва осталось кольцо зелёного цвета. Наши губы на расстоянии считанных сантиметров, дыхание становится чаще и тяжелее, чем должно быть.

— П-прости, — шепчу я. Мой язык показывается наружу, увлажняя губы. Взгляд Райдера опускается и следит за его движением. — Я забыла убавить нагрев. Но не думаю, что еда испорчена.

Райдер отпускает моё запястье и подносит руку к моему лицу. Я вздрагивая, ожидая дразнящего шлепка или рывка, любого его провокационного касания. Он медлит и хмурится.

«Я бы никогда не сделал тебе больно».

Он не говорит этого. Не показывает жестами. Не пишет в сообщении. Но слова повисают в воздухе, невидимые, но всё же весомые, как и потрескивающая атмосфера между нами. Его пальцы медленно проходятся по моим кудрям, бережно убирая их за ухо. Его большой палец обводит раковину моего уха, спускается по шее.

Кислорода в воздухе больше не существует. А если и существует, я не могу его найти. Мурашки пляшут по моей коже, каждый позабытый уголок моего тела с рёвом оживает. Стук сердца эхом отдаётся в непривычных местах. В кончиках пальцев на руках и ногах. В низу живота. Прямо между ног.

Большой палец Райдера ложится на ямочку у основания моего горла. Его глаза встречаются с моими, напоминая, как много он может сказать своим выразительным взглядом. Его ресницы густые, и я думала, что они чёрные, но теперь вижу, что они соболиные, насыщенного, дымчато-коричневого оттенка. Они не моргают, пока Райдер склоняется ко мне. Время замирает. Мои губы приоткрываются, когда его оказываются ближе.

Он замирает на расстоянии одного вздоха от моего рта. Я окружена дымкой сосновых деревьев и мужественности. Спереди меня опаляет жар его тела. Как раз когда я начинаю подаваться вперёд, сокращая оставшееся между нами пространство, в дверь врывается Руни.

Она останавливается, увидев, как мы с Райдером так резко отпрыгиваем друг от друга, что я едва не падаю в раковину. Её взгляд мечется между нами, губы изгибаются в медленной, удовлетворённой улыбке.

— Я чему-то помешала?

Райдер качает головой, приподнимает бейсболку и проводит рукой по волосам, после чего надевает её обратно, посильнее натягивая на глаза.

— Неа, — выдавливаю я. Мой голос ужасно хриплый. Прочистив горло, я поворачиваюсь обратно к супу. — Ужин готов, если ты проголодалась.

Райдер тоже прочищает горло и идёт к ящику со столовыми приборами, доставая ложки. Руни ещё раз переводит взгляд между нами, затем улыбается ещё шире.

— Спасибо, но я пока не голодна. Попозже поем.

Как только она сворачивает за угол, уходя в свою комнату, наши плечи обмякают от облегчения.

Глава 8. Уилла

Плейлист: Whethan, Dua Lipa — High (& Dua Lipa)

Это не занимало мой мозг каждую свободную минуту — а их не так много, учитывая хлопоты вокруг мамы, футбол, оценки, карьеру, вопросы о вечности и смысле моего существования.

Ладно, это немного занимало мой мозг. Райдер собирался поцеловать меня?

Слушайте, я крутая цыпочка. Я. Феминистка. Надирающая. Задницы. Мне не нужно, чтобы мужчина делал меня счастливой, и мне точно не нужно, чтобы он подтверждал мою ценность.

Но может быть, просто может быть, я хочу мужчину, который представляет собой не только пенис для удовольствия, но и является настоящим другом, который знает и понимает меня. Большое тёплое тело, обнимающее меня по ночам, держащее меня за руку, убивающее пауков и, если очень повезёт, ласкающее мой тюльпанчик и доводящее его до оргазма. Мужчине этого ещё не удавалось, и мне говорили, что со мной много проблем в этом отношении. Видимо, в данном послужном списке надо винить меня.

Разве плохо желать того, кто знает, как довести меня до оргазма, не хуже, чем умеет делать массаж спины? Может, я немножко устала быть большой и храброй Уиллой, которая жонглирует миллионом дел. Может быть, просто может быть, Райдер Бергман хочет быть тем парнем, который заберёт у меня часть бремени.

Я не могу понять. То есть, я правда, правда не могу понять. Конечно, он уделяет мне внимание. Он знает моё расписание, мы видимся в большинство дней недели и переписываемся в остальные дни недели, но Мак смял нас воедино как арахисовое масло и джем в сэндвиче, который представляет собой этот чёртов курс. Мы практически слились в единую массу из-за того, сколько работы нам приходится проделывать вместе.

Наверное, он просто подкалывает меня, как я подкалывала его на лекции. Но это кажется опасной территорией — притворно флиртовать друг с другом, изображать влечение. Разве не сложно различить факты и вымысел, когда вы искрите и сталкиваетесь, постоянно кружите друг вокруг друга, как два голодных и возбуждённых зверя?

В настоящий момент Райдер печатает на скорости миллион миль в минуту, как какой-то хакер из Пентагона, принявший слишком много стимуляторов и запивший их кофе с таурином. Этот мужчина выводит понятие «напряжение» на новый уровень.

— Райдер?

Я сижу справа от него. Он расположился с длинной стороны стола, ибо он занимает кучу места, а я сижу с короткой стороны стола. Он должен услышать меня.

Его пальцы ожесточённо тарабанят по клавишам. Такими темпами он сломает клавиатуру. Подчинит её своей печатающей воле.

Его глаза