Останься ради меня - Коринн Майклс Страница 22

— Магнолия Найтингейл, ты такая же, как и в детстве.

Она закатывает глаза.

— А ты ничуть не изменился. Ты уже месяц как вернулся в этот город и до сих пор не навестил меня? Как тебе не стыдно, Джейкоб Эрроувуд.

— Прошу прощения, я работал над некоторыми проектами. Это Бренна Аллен, не уверен, что вы знакомы.

Вместо того чтобы улыбнуться и поступить так, как поступило бы большинство, она опускается на сиденье рядом со мной и хватает меня за руку.

— О, бедняжка. Твоя свекровь — одна из моих любимых людей. Она приходит сюда раз в неделю и была просто убита горем, когда он умер. Мы все были убиты, особенно я. Не знаю, известно ли тебе об этом, — голос Магнолии тих и печален, — но мы с Люком встречались в старших классах. В какой-то момент мы были влюблены.

— Ну… — я обращаюсь к Джейкобу за помощью, но он только ухмыляется. — Это… мило.

— Многие думали, что у нас все получится, но это было не так. Он так торопился уехать из этого города, а я никогда не собиралась уезжать, — она резко вздыхает.

— А теперь его нет. Он ушел, а мы остались собирать осколки наших разбитых сердец.

Я беру со стола салфетку и протягиваю ей.

— Все в порядке.

Магнолия вытирает глаза, и мне хочется смеяться. Я никогда не слышала о ней. Вообще. За все годы, что мы с ним были вместе, он ни разу не говорил о бывшей девушке. Но Магнолия, похоже, сильно переживает из-за этого.

— Спасибо, дорогая. Мне было так грустно услышать о его смерти. Весь город оплакивал его. Думаю, во мне всегда будет жить грусть о том, что могло бы быть. Я собиралась зайти к тебе, когда ты переехала, но подумала, что это будет неловко.

Джейкоб кашляет, чтобы скрыть смех. Я смотрю на него и борюсь с собственной вспышкой смеха. Это самое странное и самое смешное, что произошло после его смерти. Я плакала, обнимала плачущих друзей, со многим справлялась, но это просто безумие.

Наконец Джейкоб взял себя в руки и сжалился надо мной.

— Магнолия, почему бы тебе не принести нам обоим лимонад и булочки с маслом?

Она качает головой и поднимается.

— Конечно. Все что угодно для вдовы Люка.

Когда она уходит, я прикрываю рот рукой и хихикаю.

— О, это было бесценно.

Моя рука падает.

— Это было безумие.

— Это была Магнолия. Она та еще штучка. Думаю, они с Люком встречались целый день, прежде чем он понял, что ее прозвище Ад-но-лия было получено, не просто так.

Я подавляю очередной смех.

— Это было подло, я не должна смеяться.

— Она могла бы стать причиной его смерти, если бы он не был умнее. Магнолия бы залетела, лишь бы удержать этого мужчину в своих лапах.

Я не могу представить Люка с ней, но, с другой стороны, никто никогда не представлял нас с ним вместе.

Я бросаю взгляд на Магнолию и слегка улыбаюсь.

— Что ж, тогда я рада, что он увидел возможную ошибку на своем пути.

Джейкоб откидывается назад с лукавой ухмылкой.

— Это твое профессиональное мнение?

— Может быть, а может быть, дело в том, что в конце концов я выиграла. Я получила парня, детей, жизнь и… ну, я получила свернутый флаг.

Как только я это говорю, мне хочется взять свои слова обратно.

— Бренна…

Я поднимаю руку, чтобы остановить его.

— Это не то, что я имела в виду. Я сказала это не для получения реакции, и мне жаль.

— Нет, нам всем жаль.

— Знаешь, я никогда не понимала, почему люди извиняются за мою потерю. Это не их вина. Никто не пошел и не сломал деталь в самолете Люка, просто чтобы посмотреть, что произойдет. Это была механическая поломка, и никто в ней не виноват. Почему мы просим прощения?

Джейкоб двигается так, что его руки ложатся на стол перед нами.

— Потому что нам жаль, что кто-то, кто нам нравится или о ком мы заботимся, страдает. Нам жаль, что семьи страдают из-за того, что кто-то, кого они любят, ушел. Я ненавидел, когда люди говорили это после смерти моей матери, но, став взрослым, я понимаю, почему они сожалеют и откуда берутся извинения.

Я беру нижнюю губу между зубами и двигаю ею вперед-назад.

— А когда ты потерял ее, как это было для твоего отца?

Он выпускает тяжелый глоток воздуха.

— Скажем так, ты справилась с этим с точностью до наоборот.

— Это хорошо, да?

— Никому из нас не было легко, и это еще мягко сказано.

Эта тема — определенно не то, на что я рассчитывала, и, честно говоря, я не хочу сейчас говорить о Люке. Я знаю, что это не настоящее свидание, но это первый раз, когда я встречалась с парнем, который не был Люком, с тех пор как мне исполнилось восемнадцать. Джейкоб никогда не станет никем иным, как известным актером, который хорошо относился к моему ребенку, но, возможно, это может стать своего рода тренировкой на тот случай, когда я буду готова. Он меня привлекает, и иногда мне кажется, что он флиртует со мной или, по крайней мере, считает меня симпатичной. Магнолия приносит стаканы с лимонадом, а затем принимает наш заказ. Я стараюсь не искать его взгляда в меню, но мне это не удается. Я хочу еще хоть раз взглянуть на него. Его темно-каштановые волосы убраны в сторону, слегка завиваясь на концах, но его глаза? Боже, они великолепны. Зеленые, такие светлые в середине и темнеют по мере удаления к толстой черной полосе, которая сохраняет форму. Джейкоб смотрит вверх, и я чувствую, как жар поднимается по моим щекам. Проклятье. Он поймал меня.

Я прочищаю горло и говорю Магнолии свой заказ.

— Мне жареный сыр и соленый огурец, пожалуйста.

— Наш жареный сыр — один из лучших.

Я улыбаюсь.

— Это мой любимый.

Джейкоб не сводит с меня глаз.

— Мне то же самое, — он протягивает ей меню.

— Я сейчас принесу. Должна сказать, я так рада, что мы встретились, — сообщает она. — Если тебе когда-нибудь захочется узнать, каким был Люк в подростковом возрасте, я буду рада поделиться с тобой историями.

Я прерываю наш взгляд, не желая быть грубой с Магнолией и одновременно желая успокоить свое бешено колотящееся