Коварный супруг - Катарина Маура Страница 21

Ее глаза блуждают по членам моего совета директоров, и ее щеки становятся удивительно румяными.

— Мне очень жаль, мистер Кингстон, — говорит Сэм. — Я просил ее подождать, но встреча длилась дольше, чем ожидалось, и она подумала, что я просто тяну время...

— Ты заставил ее ждать? — спрашиваю я, в моем тоне звучит нотка опасности. Ему лучше знать, как заставить Сиерру ждать, но, опять же, она никогда не входила в мой кабинет в рабочее время. Она только врывалась в дом, чтобы на следующий день найти меня и устроить хаос.

— Ксавьер, — говорит она, ее тон устал и лишен обычного огня.

— Вон.

Она отшатывается, и я мгновенно понимаю, что она неправильно поняла.

— Мне нужно поговорить с...

— Убирайтесь, — повторяю я, бросая взгляд на членов совета. — Мне нужно поговорить с мисс Виндзор наедине. У вас есть время до завтра, чтобы разобраться с цифрами, которые мы только что обсуждали.

Все члены моей команды облегченно вздыхают, несомненно, благодарные за отсрочку. Дверь закрывается за Фарханой, и я делаю шаг к своей невесте. У нее перехватывает дыхание, когда я останавливаюсь перед ней, оставляя между нашими телами всего один дюйм. Я думал, что она отступит назад, но она смотрит мне в лицо, выражение ее лица непоколебимо.

— Почему это должен был быть ты? — шепчет она с болью в голосе.

Я думал, что она попытается убедить меня поговорить с ее бабушкой и расторгнуть нашу помолвку, но не ожидал спокойного согласия.

Я подавляю налет паники и изо всех сил стараюсь не обдумывать свой ответ.

— Почему не я? Это слияние сделает нашу совместную компанию непобедимой, и, хотя ты, возможно, не хочешь этого признавать, нам лучше работать друг с другом, а не друг против друга.

— Ты женишься на мне ради своего бизнеса? Ксавьер, у тебя уже больше половины рынка. Нет необходимости...

— Я хочу большего, — говорю я, прекрасно зная, что она поймет меня неправильно. Она всегда так делает.

Она поворачивается ко мне спиной и проводит рукой по волосам, ее лицо задрано к потолку. Я никогда не видел, чтобы она выглядела такой беспомощной. Такой взгляд мне не нравится, и мне чертовски не нравится, что причиной этого являюсь я.

— Я выйду за тебя замуж, — говорит она, поворачиваясь ко мне лицом, и выражение ее лица при этом становится опустошенным. — Если этого хочет моя бабушка, я сделаю это, но, надеюсь, ты знаешь, что это не будет обычным браком.

Я поднимаю бровь и облокачиваюсь на конференц-стол.

— Что это значит?

— Мы будем притворяться перед нашими семьями и показывать им именно то, что они хотят видеть, но за закрытыми дверьми я не хочу иметь с тобой ничего общего.

Я ухмыляюсь, несмотря на то, как болит мое сердце.

— Конечно, это не было среди условий, когда ты обхватила меня ногами и прильнула к моим губам.

Ее глаза вспыхивают, и огонь, к которому я уже привык, заставляет ее изумрудные радужки сверкать. Она делает шаг вперед и кладет руку мне на грудь, от нее исходит гнев.

— Если мы собираемся пожениться, я ожидаю, что ты будешь придерживаться некоторых правил.

— Каких правил? — спрашиваю я, обхватывая рукой ее запястье и удерживая его на месте.

— Я жду от тебя осторожности. Не приглашай своих интрижек в наш общий с тобой дом, не попадайся на изменах и никому не рассказывай о нашем браке. Если моя бабушка установит для нас те же правила, что и для моих братьев, нам придется прожить в браке всего три года. Ты ведь сможешь соблюдать эти три простых правила в течение трех лет, правда?

Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами и качаю головой, из моего горла вырывается невеселый смешок, когда едва сдерживаемая ярость овладевает мной.

— Осторожность, говоришь? — Я тянусь к ней и хватаю ее за талию, заставая ее врасплох, когда разворачиваю нас и поднимаю ее на стол. Мои руки переходят к ее бедрам, и она задыхается, когда я раздвигаю ее ноги, чтобы встать между ними, и ее юбка задирается вверх. — Мужчины Кингстона не изменяют, — говорю я ей, крепко держа за руку. — Сиерра, в осторожности нет необходимости. Я не буду смотреть ни на кого, кроме тебя, не буду прикасаться ни к кому, кроме тебя. Пока ты моя жена, я буду предан и верен тебе и жду того же в ответ.

Она смотрит мне в лицо, и я уверен, что вижу проблеск надежды в ее великолепных глазах.

— Не притворяйся, что ты действительно собираешься держаться подальше от Валерии, а я не буду притворяться, что буду держаться подальше от Грэма.

Я сжимаю челюсти и провожу большими пальцами по ее мягкой коже, пытаясь сдержать свой пыл.

— Я не знаю, что происходит между тобой и ним, но это закончится сейчас. Не испытывай меня на прочность. Единственная постель, в которой ты окажешься, — моя, Сиерра.

— Я никогда не захочу тебя, — огрызается она. — Ни через миллион лет.

Я глажу ее по шее, большим пальцем проводя по точке пульса.

— Тогда я буду ждать миллион лет и один день, Котенок. Если понадобится, я буду ждать вечно, лишь бы ты поняла, что ты моя настолько же, насколько я твой.

— Значит, совсем нет, — говорит она, и в ее глазах мелькает что-то незнакомое.

Я вздыхаю и прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Она — семья, — осторожно говорю я. — Я понимаю, как это выглядит. Правда, понимаю. Но я клянусь тебе, что ты совершенно ошибаешься насчет Валерии. Это не то, что что ты думаешь, и, откровенно говоря, сама инсинуация вызывает тошноту.

Она слегка отстраняется и смотрит на меня, на ее лице написано предательство.

— Я знаю твою семью, Ксавьер, всех до единого. Я вижу их на различных мероприятиях уже почти десять лет. Ты принимаешь меня за дурочку?

Я запускаю руку в ее волосы и заставляю ее повернуться ко мне лицом.

— К черту прошлое и все, что, как тебе кажется, ты знаешь, — огрызаюсь я. — К черту все чертовы заблуждения, на которых ты настаиваешь, но послушай меня. Я никогда, никогда не изменю тебе. Я твой и только твой, Сиерра, нравится тебе это или нет.