Райская лагуна - Кэролайн Пекхам Страница 21

— Я ухожу из «Арлекинов», — решительно заявил я, и папины губы приоткрылись, произнести речь, которую я не хотел слышать. — Дело сделано. Я останусь здесь, чтобы помочь убить Шона, но, когда он умрет, я покину Коув.

— Подожди, сынок… — начал он отчаянно, но я уже выходил за дверь, а Дворняга бежал за мной по пятам.

Все было кончено. Все. И подобно фермеру, выжигающему землю, чтобы в будущем на ней выросли новые растения, я должен был зажечь спичку и посмотреть, как все сгорит.

Я вышел из больницы, забрался в свой грузовик и позволил Дворняге нырнуть за мной. Я нахмурился, глядя на маленького пса, затем завел двигатель и выехал со стоянки на улицы верхнего квартала. Палило солнце, отражаясь от блестящих стеклянных зданий и заставляя мир сверкать, как будто вся эта часть города была сделана из бриллиантов.

Я петлял по дорогам, пока не добрался до каменного здания с надписью «Приют для животных Сансет-Коув» над дверным проемом. Изнутри донесся собачий лай, и я посмотрел на Дворнягу, внезапно увидев, как на меня смотрит Чейз и скулит.

— Не смотри на меня так, — пробормотал я. — Роуг ушла. Больше некому о тебе позаботиться.

Он резко тявкнул на меня, и я выругался, отвернувшись к окну и заглушив двигатель. — Что мне прикажешь делать, а? Ты ненавидишь меня, почему ты хочешь остаться? Лютер еще долго не сможет ухаживать за тобой, и у него все равно нет времени на питомца. Он должен руководить Командой. Это слишком опасно.

Дворняга тявкнул, и я оглянулся на него, чувствуя боль в груди оттого, что позволю ему уйти. Но в этом был смысл, не так ли? Позволить им всем уйти в поисках лучшей жизни. Проблемой был я. Я был тем, кто всех душил, и Дворняга был бы просто еще одной жертвой, если бы остался.

— Какая-нибудь маленькая старушка приютит тебя и будет угощать стейком на завтрак, — попытался я. — Ты будешь жить на какой-нибудь роскошной вилле у океана или в шикарных апартаментах поблизости.

Дворняга оскалил на меня зубы, как будто эта идея была дерьмовой. Но я не мог дать ему того, чего он действительно хотел.

— Она не вернется, — сказал я, и эти слова разрывали мою собственную грудь. — Она ушла. Она бросила тебя. — Я даже не был уверен, разговаривал ли я с собакой или с самим собой, все, что я знал, это то, что в ту секунду потерял самообладание, ударив кулаком по приборной панели. Снова и снова, пока у меня не хрустнули костяшки пальцев.

Я открыл бардачок в поисках сигарет и обнаружил там пачку, которая, должно быть, когда-то принадлежала Чейзу. Я схватил ее, и мои пальцы зацепились за письмо, выпавшее на пол. Письмо Чейза. Для Роуг.

Я смотрел на него несколько мгновений, прежде чем зажал сигарету в уголке губ и опустил стекло, прикуривая. Затем я схватил письмо с пространства для ног и поднес к нему зажигалку. Эти слова были не для меня. И Роуг они все равно были не нужны. Она поимела его точно так же, как и всех нас. И какая бы боль ни содержалась в этом письме, она никому больше не принесет пользы.

Я колебался слишком долго, пламя плясало под конвертом, словно жаждало выполнить мою просьбу. Я выругался, прежде чем засунуть письмо обратно в бардачок, провел ладонью по лицу и выбросил зажигалку. Это не мне решать.

Я должен был перестать контролировать мир вокруг меня. Я должен был позволить другим людям делать свой собственный выбор. И это письмо предназначалось Роуг, так что, возможно, однажды я найду способ доставить его ей, как хотел Чейз.

Дворняга наблюдал, как я глубоко затянулся дымом и выпустил его изо рта медленной струйкой.

— Что? — спросил я у него, и, клянусь, пес закатил на меня глаза. — У тебя была бы хорошая жизнь, если бы ты пошел туда. — Я указал сигаретой на приют. — Лучше, чем я могу тебе предложить.

Он вызывающе зевнул и отвернулся от меня.

— Что ты хочешь этим сказать? — Я проворчал.

Он искоса взглянул на меня, и я вздохнул.

— Если я оставлю тебя, я мудак, если я откажусь от тебя, я мудак. Я, блядь, в любом случае в проигрыше. — Я распахнул дверь и свистнул ему, чтобы он следовал за мной. Он неохотно выпрыгнул, и, какой бы безумной ни была моя следующая идея, мне было наплевать. Я подхватил Дворнягу на руки, заработав укус за большой палец, прежде чем отнести его на крыльцо приюта и поставил.

— А теперь послушай, — сказал я с сигаретой в зубах, когда он сел в моей тени, свирепо глядя на меня. — Ты хочешь лучшей жизни, сиди здесь и будь хорошим мальчиком. Ты хочешь сбежать и снова жить уличной жизнью? Вперед. А если ты хочешь остаться со мной — и, давай будем честны, я думаю, ты предпочел бы есть дерьмо на улице, — то я буду ждать тебя в своем грузовике. Решай сам.

— Эм, сэр? — женский голос заставил меня вскинуть голову, и я обнаружил ее стоящей в дверях приюта. — Хотите, я заберу его?

— Не прикасайся к нему. Он примет решение сам, — твердо сказал я, и ее глаза забегали влево-вправо, как будто она искала полицию, которой стоит прийти и забрать психа — то есть меня. — Не прикасайся к нему, — снова предупредил я, отступая, а Дворняга сердито посмотрел мне вслед.

Я вернулся в свой грузовик, протянул руку и открыл пассажирскую дверцу для него, если он захочет подойти. Я докурил сигарету, ожидая, когда он пошевелится, и мы оба уставились друг на друга, в то время как девушка позади него парила, как неуклюжая бабочка.

— Значит, ты остаешься там? — Я окликнул его. — Это твое решение?

Дворняга развернулся, быстро помочившись на дверь убежища и заставив женщину увернуться с линии огня, прежде чем спуститься на тротуар и важно зашагать по нему, тряся передо мной задницей. Он ведет себя так же, как и у Роуг. Вела. Черт.

Значит, уличный пес.

Я потянулся через сиденья, захлопывая пассажирскую дверь с треском, который эхом отозвался в моей душе. Почему было так тяжело его отпускать?

Я завел грузовик, заставляя себя позволить ему уйти, но затем нахмурился, заметив, что он возвращается с чем-то во рту.

— Какого хрена… — Пробормотал я, когда он, не торопясь, направился обратно ко мне, прежде чем выйти на дорогу и сесть перед моим грузовиком.

Я толкнул дверцу, вышел и обогнул машину, чтобы