Николай Петров - М. А. Кобб Страница 21

Значит ли это, что у меня проблемы с «папочкой»? Я уверена, что найдется какой-нибудь психотерапевт, который сказал бы мне, что выйти замуж за мужчину на тридцать лет старше меня, вполне подходит под это определение.

Примут ли меня его сыновья? Я почти уверена, что моложе их всех.

Челюсть сжимается, когда упрямое чувство поселяется в моей груди. Мне не важно, если они будут меня осуждать. Моя любовь к Николаю, превосходит возраст. Он все еще достаточно молод, и у нас впереди много десятилетий, чтобы создавать воспоминания вместе.

Я надеюсь. Это опасная жизнь. Он был честен со мной насчет того, что случилось с его первой женой. И вот мы здесь, в ночи, окруженные смертью. Угрозы и предательство заставили его покинуть меня, пока он убивает демона, который пытался продать меня дьяволу.

Волна тошноты образуется в животе, когда думаю о жизни, которая могла бы быть у меня с Антоном. Я не могу остановить свое сердце, которое бешено колотится в груди при мысли о боли и жестокости, которые я, возможно, пережила бы в его руках.

Николай заставляет меня кричать от страсти. Единственная мука, которую он причиняет, — это легкое прикосновение его волшебного языка между моих ног и красные отпечатки рук на моей заднице.

Не в силах расслабиться и уснуть, я ловлю себя на том, что открываю тяжелую дверь в комнату.

Один из наших внушительных телохранителей сидит снаружи и встает, когда я выхожу в коридор.

— Мэм. Могу я проводить вас на кухню? — голос глубокий, а глаза опущены в пол.

— Нет. Извините, да. Можно мне имбирного эля, пожалуйста? И, я думаю, мне хотелось бы сходить в библиотеку, — запахивая халат, я чувствую себя странно, зная, что он идет за мной. Мой муж очень строго относится к тому, чтобы я не выходила из комнаты без сопровождения.

Провожу пальцами по новейшим дополнениям, блестящие глянцевые обложки манят меня почитать. Полки были в основном пусты, но с одобрения Николая он разрешил мне заказывать все, что я захочу. Теперь, когда знаю, на что на самом деле похожи описанные сцены, я смотрю на пикантные романы с совершенно новой точки зрения.

Может быть, когда-нибудь я попробую написать свою собственную историю. Интересно, получится ли из этого хорошая книга?

Тихий стук в дверь сигнализирует о прибытии моего напитка. Я устраиваюсь в одном из мягких кожаных кресел с книгой в темной обложке, на которой изображен мужской обнаженный торс. Пока медленно потягиваю шипучий эль, дверь снова открывается.

— Наталья? — голос Николая доносится из коридора, и я слышу, как он тихо обменивается несколькими словами с охранником. Его волосы и борода влажные и взъерошенные. Он входит в комнату, одетый лишь в низко спущенные спортивные штаны, открывающие накаченное тело, с полотенцем на широких плечах. Запах мыла и шампуня окутывает меня одновременно с тем, как сильные руки подхватывают меня и обнимают.

Его вид поражает меня. Он никогда бы не стал принимать душ перед встречей со мной, если бы на нем не было чего-то, что он не хотел бы, чтобы я увидела.

Обнимая его крепче, прижимаю щеку к мягким волосам на его татуированной груди.

— Все кончено, не так ли? — это даже не вопрос. Я просто знаю. — Я рада, что ты в безопасности. Я боялась, что что-нибудь случится и ты не вернешься.

Одна мысль о том, что могу потерять его, ужасает. Он намного больше, чем просто мой спаситель. Он — весь мой мир.

— Это не значит, что наш путь станет легче, любимая, — его борода шуршит о мои волосы на макушке, когда он подпирает подбородок. — Когда Юрий узнает, начнется новая война.

Мой желудок сжимается, и я чувствую, как к горлу подступает желчь.

— Но теперь все иначе, — продолжает он. — Мои сыновья стали старше и добились больших успехов в уничтожении многих людей Юрия, — его пальцы скользят по моей заднице, когда он крепче прижимает меня к себе. — И мы будем очень усердно работать над созданием целого нового поколения солдат.

Он на вкус как бурбон и мята, когда его губы касаются моих.

На меня накатывает тошнота, выступает холодный пот, я едва не теряю из-за нее свой недавно выпитый напиток. Жар обжигает мои щеки, когда я прикрываю рот рукой, чтобы побежать в соседнюю ванную.

Едва успеваю это сделать, как горький вкус имбиря вырывается из меня в унитаз.

— Птичка моя, ты в порядке? — он прислоняется к дверному косяку. Боже, он сексуален, даже с таким обеспокоенным выражением лица.

— Прости, пожалуйста. Думаю, это нервы. Я очень переживала за тебя, — мои руки дрожат, когда беру с тумбочки несколько салфеток и вытираю рот. Наблюдая, как скомканные салфетки кружатся в сливе, провожу языком по зубам, и мой желудок снова скручивается от горького привкуса.

— Может быть, ты проявишь свою любовь ко мне другими способами, — мурлычет он мне на ухо, когда его руки обхватывают мою талию сзади. — У меня есть кое-что для тебя. Пойдем в нашу комнату.

Взяв имбирный эль и роман со стула, он ждет меня у двери и кладет руку мне на бедра, пока мы возвращаемся в нашу комнату.

Закрыв дверь на замок, он прижимается губами к моему виску.

— Подожди здесь, — указывает он на кровать.

Когда он направляется к шкафу, у меня снова сводит живот.

— Папочка, не уверена, готова ли я к тому, что меня сегодня будут связывать. Как бы это ни было весело, я боюсь, что меня стошнит в подушки.

— О, нет, птичка. Не сегодня, — его голос раздается раньше, чем он возвращается с маленькой белой коробочкой в руках.

По телу пробегает волнение.

— Я люблю, когда ты даришь мне подарки! Что это? — я нетерпеливо протягиваю руку, и он вкладывает мне в ладонь свой сюрприз.

Это тест на беременность.

Я практически лечу в ванную, головокружительная паника сбивает мое дыхание с каждым шагом.

Николай следует за мной и останавливается у двери, когда я пытаюсь ее открыть.

— Нет. Это моя столовая. Ты не можешь закрывать мне вид на мой любимый ресторан, — в уголках мягких карих глаз появляются морщинки, когда он улыбается. — Давай, ты убиваешь меня, заставляя ждать.

Я неуклюже вожусь с пластиковой упаковкой, прежде чем вытащить маленький тест.

— Трудно писать, когда ты смотришь на меня, — щеки и