Яшмовая долина - Девни Перри Страница 21

У меня отвисли руки и челюсть.

— Ты хочешь остаться женатым. На мне? Но я только что объявила в кафе, что мы аннулируем брак.

Джаспер пожал плечами.

— Мы скажем им, что не совсем уверены. И это правда. И что мы просто изучаем наши варианты.

Остаться замужем. Это было невозможно. Разве нет?

Взгляд Джаспера снова метнулся к стопке писем. Это было неуловимо. Но что-то в этой стопке продолжало привлекать его внимание.

— О чем ты мне не договариваешь? — наконец спросила я.

Он повернулся ко мне лицом, расправив плечи, отчего они казались еще шире.

— Мне нужна услуга.

— И я полагаю, что эта услуга как-то связана с тем, на что ты продолжаешь пялиться, — я указала на почту.

Джаспер кивнул, вытаскивая квадратную открытку из стопки.

— Мне нужно поехать на свадьбу в конце июня. Поезжай со мной.

— В качестве твоей жены?

— В качестве моей жены.

От того, как понизился его голос, низкий и сиплый, по моим плечам пробежала дрожь.

— А после свадьбы?

— Мы разведемся.

Разведемся. Аннулирования брака не будет. Эту ошибку не исправить.

— Я знаю, что ты хочешь, чтобы брак был аннулирован, — сказал он. — Но всегда существовала вероятность того, что нам придется развестись.

Мои плечи опустились.

— Я знаю.

— Я возьму вину на себя, — сказал он. — Ты можешь сказать всему миру, что это была моя вина. Скажешь своей семье, что я был ужасным мужем. Скажешь, что я изменял или что-то в этом роде.

— Нет, — я скривила губы. Я не собиралась изображать Джаспера человеком, которым он не был. — Они возненавидят тебя за это. Фостер возненавидит тебя. Мы просто скажем им, что у нас ничего не вышло.

Джаспер сделал один шаг ко мне, затем остановился.

— Значит ли это, что ты согласна?

Неужели? У меня голова шла кругом.

Я зашла в кафе «Кофе у Иденов» за кофеином, чтобы прогнать головную боль. Не прошло и тридцати минут, как мы с Джаспером обсуждали фиктивный брак.

— Кто? — спросила я. — Чья свадьба?

Джаспер опустил взгляд и долго смотрел на свои ботинки. Затем поднял подбородок, и вся открытость, которая была в его темных глазах минуту назад, исчезла. Они казались закрытыми. Серьезными.

— Моей бывшей жены.

8. ДЖАСПЕР

В деревьях, окружавших хижину, был просвет. Диаметр его не превышал шести метров, но этого было достаточно, чтобы видеть сквозь хвою, сучья и размашистые ветви светящееся полуночное небо над головой.

Ветерок приносил с собой запах хвои. Дым от камина струйками выходил из трубы хижины. Вдалеке ухала сова, но в остальном было тихо. Мирно. Пусто.

Если бы я простоял здесь достаточно долго, задрав голову к небесам, может быть, звезды дали бы мне какой-нибудь совет? Сегодня вечером он бы мне не помешал.

Вскоре после того, как я вручил Элоизе приглашение на свадьбу, внимательно наблюдая, как она дважды прочитала его, она встала с дешевого складного стула и попросила отвезти ее обратно в город. Ей нужно было время, чтобы обдумать мое предложение.

Я отвез её домой, высадил на обочине, а затем наблюдал, как она достала из-под коврика ключ и проскользнула внутрь дома.

Это шло вразрез со всеми джентльменскими манерами, которые прививали мне родители, учителя и няни, — не проводить Элоизу до двери. Но, черт возьми, я себе не доверял.

Горячий, головокружительный трах не мог изменить того факта, что моя жизнь превратилась в полную катастрофу. У нас с Элоизой и так было достаточно проблем.

Вернувшись домой, я целый час просидел в Интернете, подыскивая новый столовый гарнитур. Карточный столик всегда был чем-то временным. До сегодняшнего дня меня это не беспокоило. Пока Элоиза не села на тот дешевый, хлипкий стул.

Она заслуживала лучшего.

В плане мебели.

В плане мужей.

О чем она думала? О чем я думал?

Чувство вины, которое, как я думал, исчезнет, если я раскрою наш секрет, только усилилось. Я проебался. Снова.

Элоиза назвала меня вором.

Она не ошиблась.

Рассказать об этом Фостеру и Талии, лишив ее шанса, возможно, было худшим, что я сделал за последние годы.

Не потому ли я подал идею остаться женатыми? Потому что я просто продолжал все портить?

Не то чтобы это была ужасная идея. Чем больше я думал о ней, тем больше в этом был смысл.

Могло ли это помочь Элоизе сохранить лицо в глазах ее семьи? Я был перед ней в долгу.

Фостер звонил мне ранее, но я переадресовал его на голосовую почту. Это сообщение я буду игнорировать до завтра.

Я разберусь с последствиями завтра.

Сегодня вечером я просто хотел побыть один. Посмотреть на звезды.

Вспышка света пробилась сквозь деревья. Фары. Очевидно, одиночество сегодня тоже не входило в мои планы. Вероятно, это был Фостер, который приехал, чтобы завести разговор, к которому я не был готов.

Я вздохнул, опуская взгляд и потирая слегка затекшую шею. Было слишком темно, чтобы разглядеть машину, которая свернула с Олдерсон-роуд. Поэтому я стоял на поляне, ожидая, пока она приблизится. Когда я различил очертания Subaru, мой пульс участился.

Элоиза.

Она припарковалась перед домиком и вылезла из машины. Свет фонарей на крыльце ласкал ее лицо, прогоняя тени. Она переоделась в черные брюки и мягкую голубую водолазку, которые были на ней ранее. На ее длинных, подтянутых ногах были темные леггинсы. Ее торс был прикрыт спортивной майкой, слишком тонкой для холодной ночи. А волосы были собраны в беспорядочный пучок.

— Привет.

Она подскочила, испугавшись моего голоса, и прижала руку к сердцу.

— Твою мать, ты меня напугал.

— Извини, — я поднял руку, подходя ближе. — Не ожидал увидеть тебя сегодня.

Элоиза пожала голыми плечами.

— Я стирала белье, и у меня закончился порошок. Я направлялась в продуктовый магазин, но вместо этого моя машина сама поехала в эту сторону.

— Проходи.

Я провел её внутрь, подождал, пока она снимет обувь.

Она направилась в гостиную, тяготея к камину.

— Ты с кем-нибудь разговаривал?

— Нет. А ты?

— Пока нет, — она покачала головой и подошла еще ближе к печке, протягивая руки, чтобы впитать её тепло.

Прядь волос ниспадала по линии ее шеи, словно изогнутая стрела, спускающаяся по позвоночнику. Я проследил за ней до сладостных изгибов ее бедер в этих леггинсах.

Я предпочел бы видеть их на полу, нежели на её теле. Всё казалось проще, когда я был внутри неё.

— Хорошо, — пробормотала