Воровка - Тара Кресцент Страница 21

Оставив меня в кабинете, с измазанным ее соками ртом, и осознанием того, что я хочу большего.

Больше, чем удовольствие, которое я вырвал из нее.

Больше, чем вынужденный оргазм.

Я хочу всего.

К черту все это.

Глава 11

Лучия

Я просыпаюсь в субботу, чувствуя себя совершенно разбитой.

Уйти от Антонио вчера вечером было правильным поступком, но сейчас мне так не кажется. Вместо этого я борюсь с ощущением, что растоптала хрупкий росток, прежде чем он успел вырасти в прекрасный цветок.

Не помогает и то, что я просыпаюсь в пустой квартире. Она кажется метафорой моей жизни, голой и лишенной тепла. Единственное яркое пятно здесь ― это ваза с цветами Антонио.

Сине-белая керамическая ваза, похожая на те, которыми я любовалась в его доме.

Он купил мне нижнее белье под цвет моих глаз. Я прервала его встречу, а он, вместо того чтобы рассердиться, сказал, что у него всегда есть для меня время. Затем он усадил меня на свой стол, вылизал мою киску и довел до криков оргазма.

Черт возьми.

Мне трудно вспомнить, почему я не могу увлечься им. Антонио из моих фантазий проигрывает реальному мужчине; беда в том, что реальный Антонио тревожно привлекателен.

Он выгнал тебя из своего кабинета.

Да, выгнал. Но только после того, как я отклонила его приглашение на ужин. Может быть, мне следовало бы разозлиться на него, но я знаю, почему он так поступил. В конце концов, я эксперт по самосохранению, по тому, как отстраниться, прежде чем кто-то причинит тебе боль.

Если бы я осталась, мы бы переспали? Провела бы я ночь в его постели? В его объятиях? В начале этой недели он пригласил меня на антикварный рынок. Если бы я осталась, мы бы вместе пошли на Piazzola sul Brenta?

Тебя затягивает, Лучия. Хватит. Ты приняла правильное решение.

Я вскакиваю с кровати, быстро принимаю душ и отправляюсь на фермерский рынок. Мой холодильник пуст, и я твердо решила это исправить. Пусть у меня нет мебели, но нет причин, по которым я не могу хорошо питаться.

По дороге я звоню Валентине, чтобы узнать, не хочет ли она присоединиться ко мне, но ее телефон сразу переключается на голосовую почту. Я оставляю ей сообщение и посвящаю себя поискам хлеба, овощей и, самое главное, вина.

День солнечный, ясный, холодный и бодрящий. На рынке многолюдно, все пользуются хорошей погодой. Молодые пары держатся за руки, делая покупки. Дети шныряют между прилавками. Матери толкают коляски. Сцены идеальной семейной жизни повсюду.

Мои родители были счастливы в браке, и, будучи подростком, я всегда предполагала, что и я буду счастлива. Но когда мои родители умерли, я отказалась от любви и стала избегать длительных отношений. Я никогда больше не хочу быть такой уязвимой, такой сломленной, какой была после их смерти.

Но возвращение в Венецию выбивает из колеи. Теперь, когда я дома, я сомневаюсь в правильности своего жизненного выбора. Встреча с Антонио заставляет меня задуматься о том, что произойдет, если я позволю себе увлечься им.

Букет белых роз привлекает мое внимание, и я останавливаюсь, чтобы понюхать его. Продавец улыбается мне.

― Они прекрасны, не так ли?

― Да. Но слишком дороги для меня. ― Румяный молодой человек серьезно рассматривает цветы, выражение его лица задумчивое. Может быть, он покупает что-то для своей возлюбленной и пытается решить, что ей больше понравится?

Я отказываюсь от роз, но покупаю небольшой плющ в желтом горшке. Я отправляюсь домой, чтобы оставить продукты и отправиться на антикварный рынок.

В одиночестве.

Кража картины вывела бы меня из этого состояния. Я просмотрела список целей, составленный Валентиной, но ничего меня не зацепило. Я испытываю легкое искушение украсть всю коллекцию произведений искусства Артура Кинкейда, присвоенную нацистами, но даже я понимаю, что это слишком амбициозно. Такая работа требует более тщательного планирования.

Время идет. Уже середина ноября. Я всегда краду картины между ноябрем и февралем, но в этом году я даже не определилась с целью. Я позволяю себе отвлекаться на Антонио Моретти.

Я бесцельно брожу по рынку, мои мысли мечутся. Меня так и подмывает купить пару резных деревянных кресел с кожаной отделкой ручной работы из Марокко, но цена заставляет меня передумать. То же самое с черно-белым ковром. Я задерживаюсь у пары синих керамических подсвечников, но не покупаю и их. Какой в этом смысл? Я не останусь в Венеции. К февралю меня здесь уже не будет.

Мой взгляд то и дело возвращается к картине с изображением красной вазы с желтыми цветами. Хотя мне срочно нужна мебель, а не искусство, я все же решаюсь ее купить. Выходя из магазина, я качаю головой от своей глупости.

И тут я замечаю кое-что странное. Румяный молодой человек, которого я видела на фермерском рынке, тоже здесь. Он расплачивается за чашку кофе в соседнем ларьке.

Волосы на моем затылке встают дыбом. Каковы шансы? Следуя интуиции, я захожу в небольшой ресторанчик и сажусь поесть. Через час я выхожу на площадь.

Он все еще там. На этот раз он хмуро осматривает пару туфель в открытом ларьке.

Он следит за мной.

И только у одного человека есть причина следить за мной.

Антонио Моретти.

Во мне вспыхивает гнев. Вчера он велел мне покинуть его офис. Как он посмел организовать за мной слежку? Он еще пожалеет об этом. Игры закончились.

Я быстро разрабатываю план, а затем направляюсь к нему.

― Привет, ― говорю я радостно.

На его лице мелькает замешательство.

― Синьорина?

― Ты работаешь на Антонио, верно? Мы планировали пообедать в «Квадри», но он немного опаздывает. ― Я одариваю его своей самой очаровательной улыбкой. ― Он сказал, чтобы я встретилась с