Я тебя (не) прощу (СИ) - Борн Амелия Страница 21

— Пей сама, — произнес глухо. — Я в порядке.

— Я еще принесу, — быстро решила она, убегая по узкой дорожке в сторону дома.

А он все сидел и смотрел, не отрываясь, на маленькую чашечку с какао.

— Мама! Мамочка!

Леся влетела в дом с совершенно круглыми глазами и я машинально подалась ей навстречу и прижала к себе, готовая в любой момент защитить дочь от неизвестной пока опасности.

— Там… там… — бормотала она, а я уже мысленно готовилась к чему-то страшному. Неужели к нам опять забрела голодная лисица?

— Что там? — спросила, успокаивающе поглаживая Лесю по спине.

Она отстранилась от меня, настороженно взглянула в лицо.

— Ты наверно ругаться будешь…

— Не буду, — пообещала я. — Что случилось?

— Там…

Она запнулась, явно не зная, как обозначить то, что видела. И это встревожило меня еще больше.

— Ну? — поторопила я, осторожно подходя к окну, чтобы рассмотреть, что происходит во дворе. Но там все было на первый взгляд абсолютно тихо.

— Тот… дядя. Который… папа.

Я удивленно захлопала ресницами. Богданов? Здесь? В такую рань?

— А ты мне дашь еще какао? — спросила Леся, неловко потупившись.

Только теперь я заметила, что у дочери в руках нет ее любимой кружки, с которой она вышла из дома.

— А где твоя чашка? — поинтересовалась я, попытавшись понять, что кроется за ее упертым в пол взглядом. — Разбила?

— Я ему отдала… он замерз.

Вот оно что! Выходит, Богданов тут торчит уже давно? Стало даже интересно — зачем? Разве мы с ним уже не поставили точку, не выяснили все, что нужно? Или он хотел увидеть Лесю? Но почему с утра пораньше?

— Держи свой какао, — сказала я дочери, наполняя напитком новую кружку. — А я схожу… узнаю, зачем тут… этот человек.

— Мамочка… — раздался ее жалобный голосок мне вслед.

— Что такое?

— Прости меня, — неожиданно шмыгнула носом дочь. — Папа мне сказал, как плохо он сделал… Хочешь, мы его тоже выгоним?

Я с грустью улыбнулась. Она смотрела на меня виновато, но при этом я прекрасно понимала — дочь не в состоянии осознать сейчас всего, через что я прошла. И даже зная, что отец поступил плохо… она все равно к нему тянулась. В конце концов, тем, кого хотят выгнать, не отдают свое какао.

— Мы посмотрим на его поведение, — рассудила я, и, быстро накинув на себя теплый кардиган, спустилась по ступенькам вниз.

Арсений обнаружился в окруженном зеленой изгородью дворике — том самом, где мы с ним говорили в последний раз. Он сидел, задумчиво глядя на Лесину кружку с какао, до которого так и не дотронулся.

— Вот скажи мне, Богданов… — начала я. — Разве я слишком многого у тебя просила?

Он медленно обернулся в мою сторону, непонимающе нахмурился. Я невольно отметила темные впадины под его глазами, словно он не спал всю ночь, и бледное, осунувшееся лицо.

— Все, что я от тебя хотела — чтобы ты стал нормальным отцом, — продолжила я говорить. — А вместо этого что? Считаешь нормальным, что дочь обнаружила тебя здесь поутру в таком виде?

Он поднялся с места, растерянно оглянулся по сторонам и сказал:

— Извини, я об этом не подумал.

Комментировать это заявление я не стала, хоть и очень хотелось отпустить в его адрес что-нибудь язвительное. Вместо этого спросила:

— Что ты тут делаешь?

Он криво усмехнулся:

— Ты не стала меня слушать, поэтому я решил взять тебя измором, карауля под окном.

Я осуждающе покачала головой:

— Баллов тебе это не добавляет. Я ведь уже сказала, Арс — мне совершенно неинтересно, что ты скажешь.

Он сократил расстояние между нами до минимума. Навис надо мной, взглянул с задумчивым прищуром в глаза.

— Я понимаю, что тебе это не нужно, Ава, — признал спокойно. — Но это нужно мне…

Я усмехнулась, поражаясь ему в который уже раз.

— По-твоему, это должно меня волновать?

Он отвернулся, поджав губы так, что они побелели. Кинул резким, надломленным голосом:

— Не должно. Просто мне, наверно, не хочется верить… что тебе действительно все равно.

Его слова поставили меня в тупик. Ну чего он хотел от меня теперь, чего добивался? Я ведь и так согласилась на то, чего он требовал — отдала ему биоматериал для теста, позволила стать Лесе отцом… Так что еще этому человеку было от меня нужно?..

Я собиралась задать этот вопрос вслух, но в этот момент скрипнули ворота и знакомый голос окликнул:

— Рори! Ты тут?

Я бросила на Богданова короткий взгляд, означавший — стой тут и не высовывайся, и прошла обратно к дому.

Чуть приоткрыв ворота, во двор заглядывал наш сосед — Вадим, который нередко брал у меня цветы. Для мамы, как он почему-то считал нужным объяснить.

— Вадик, — улыбнулась я. — Доброе утро.

— Доброе, — расцвел он в ответной улыбке. — Можно к тебе?

— Конечно, — кивнула я. — Ты за тем, за чем обычно или… по другой причине?

Что заставило меня задать последний вопрос — я не знала и сама, но отчего-то Вадик вдруг смутился, а следом за ним и я тоже.

Мне вдруг показалось, что он смотрит на меня как-то… странно. С робкой заинтересованностью, которой я прежде не замечала. Или не хотела замечать? После всей этой истории с Арсом я с трудом подпускала к себе новых людей и почти никогда — мужчин. Так было спокойнее. Но теперь, после всего, что высказала бывшему мужу… удивительным образом ощущала себя словно вновь родившейся. Свободной. И способной смотреть иначе на привычные вещи.

— А если… по другой? — негромко спросил Вадик, как-то незаметно оказавшись рядом.

Я замерла, растерявшись. И ничего не успела сказать в ответ, потому что позади меня послышались шаги и сухой голос вопросил:

— И по какой же, можно узнать?

Богданов встал рядом со мной, начисто наплевав на мою молчаливую просьбу и с улыбкой акулы, завидевшей добычу, протянул Вадику руку и сказал:

— Кстати, будем знакомы. Меня зовут Арсений, я муж Авроры. А вы?..

Поначалу я опешила. Не столько от сказанного, сколько от того, что Богданов до такой степени обнаглел. Муж он мне, видите ли! А о том, что уже много лет назад он это звание утратил, Арс, видимо, решил не сообщать!

Я закипела. Хотелось придушить его прямо на этом месте, но вот Вадика пугать подобной сценой я не планировала.

Он стоял, переводя растерянный взгляд с меня на Арса и обратно, и я поняла, что пора уже что-то делать. Как минимум — ставить Богданова на место. То место, которое он сам для себя давно определил, а теперь пытался переобуться на ходу. Черта же с два!

— Арсений забыл кое-что уточнить, — улыбнулась я, посылая в сторону «мужа» алчущий крови взгляд. — Он — мой бывший муж. И он уже уходит.

Арс ничуть не смутился. Даже бровью не повел, когда парировал:

— Вообще-то, я никуда не собираюсь. И раз уж ты решила придраться к формулировке… определение «будущий муж» тебя устроит больше?

Все шло прахом. Арсений нес какую-то ересь, а мне вдруг захотелось отчаянно взвыть, потому что заметила, как в глазах Вадика появилась незнакомая мне прежде отчужденность. Не зная, что еще сделать, я с силой, со всей дури, наступила Богданову на ногу — вряд ли так больно, как хотелось, но он, по крайней мере, болезненно охнул. А я быстро проговорила:

— Вадик, я тебя провожу.

Кинув быстрый взгляд за спину, чтобы убедиться, что враг, пусть и временно, но нейтрализован, я вышла вместе с соседом за ворота и плотно прикрыла их за собой.

— Извини, что так вышло, — сказала искренне.

— Ничего, я все понял… — коротко откликнулся Вадик.

А у меня почему-то внутри защемило от того, как он это сказал. Словно поставил точку.

Не зная, почему мне так важно его переубедить — а может, я хотела убедить в этом себя саму? — я сказала:

— Все, что он сказал — ложь. Не знаю, почему он наговорил все это и мне жаль, что ты стал свидетелем подобной сцены…

— Правда? — спросил Вадим, внимательно вглядываясь мне в глаза.

Я не была уверена, что правильно поняла его вопрос. Ответила первое, что пришло вообще на ум.