Зоя (СИ) - Ларосса Юлия Страница 21

Я, наблюдая за действием, происходящим на сцене, чувствовала, как красное сладкое вино насыщало мое тело приятной теплотой и негой. Но присутствие Себастьяна стало ощущаться острее. Я слышала его дыхание, с наслаждением вдыхала его аромат и чувствовала, когда он смотрел на меня. Почему он делал это так часто? Или мне кажется?

Раздумывая над этим, я опять взяла виноградинку и вздрогнула, когда его рука внезапно обхватила мое запястье. Наши взгляды встретились. Себастьян не торопясь поднес мои пальцы к своему лицу и… обхватил губами виноград.

О черт! Ощущения интимного касания и горячего дыхания на коже вскружило мне голову и вызвало импульсивный приступ дрожи.

— Спасибо! — произнес Себастьян, давя на меня силой своего темнеющего взгляда.

— Я хочу тебя… нарисовать, — неосознанно прошептала я.

— Только нарисовать? — вызывающе спросил он.

«Еще поцеловать. Я умираю от желания тебя поцеловать!» Но вместо этих слов я высвободила свою руку и опустила глаза, боясь его чрезмерной проницательности. У меня такое чувство, будто Себастьян играл со мной в слишком взрослую и искушенную игру. Рядом с ним я кажусь себе наивным ребенком, коим в действительности и являюсь.

Он отстранился от ствола дерева и потянулся ко мне рукой. Секунда и его пальцы нежно, но уверенно сжали мой подбородок. Я подняла взгляд к его глазам.

— Рисуй, если хочешь! — прошептал он и вернулся в прежнюю позу.

«Целуй, если хочешь!» — кричало мне сердце, и я, опасаясь, что он увидит мольбу в моем взгляде, достала свой альбом из сумки. Села напротив него и вздохнула, пытаясь сосредоточиться. Дрожащие пальцы перелистывали страницы в поисках чистого листа, взяли карандаш и начали творить.

Ох, как же я волновалась!

Этот процесс очень отличался от рисования Себастьяна по памяти. Вот он сидит, смотрит на меня таинственным взглядом и жутко смущает этим. Как же ему скучно с такой наивной дурочкой! Другая уже давно очаровала бы его, а я страшилась одной лишь мысли о флирте.

Я боялась этого совершенного мужчины по имени Себастьян Эскалант, ведь понимала, что влюблялась.

Закончив изображать его длинные пушистые ресницы, я перешла к губам и покраснела. Желание, воображение и мечты — все в один лад заставили мои щеки зардеться от смущения. Отчаянно пытаясь совладать с эмоциональной бурей внутри себя, я не смогла заставить себя перестать дрожать…

— Ты рисуешь меня голым? — прозвучал голос Себастьяна с явной насмешкой.

Я даже подпрыгнула, словно меня застукали за чем-то постыднонепозволительным.

— Что?!.. — я пораженно воззрилась на него.

— Нет? — удивленно вскинул он брови, пока его губы улыбались. — Ты так покраснела, что я уже стал подумывать о греховности твоего воображения.

Ошеломленная и еще больше смущенная, я перевела взгляд на жирную полосу посредине будущего удачного портрета, которую оставили мои дрогнувшие от испуга пальцы.

— Вот что ты наделал! — строго упрекнула я его и продемонстрировала творческий урон. — Сиди спокойно, будь добр!

— Хорошо! Извини, пожалуйста! — усмехнулся он и вернулся в прежнюю позу.

Отчаянно прогоняя из головы картинки обнаженного Себастьяна, я еще сильнее покраснела и попыталась как можно скорее закончить портрет.

— Мне нравится смущать тебя, — снова раздался его красивый голос, и на рисунке опять появилась ненужная линия.

— Себастьян! — я с укором посмотрела на него.

Он одарил меня одной из своих волнительных улыбок, достойной светиться на киноэкранах в лучших голливудских историях.

— Все. Сейчас точно все сказал.

Голый, улыбающийся Себастьян, который хочет меня поцеловать. И об этом я думала. Никак не могла перестать представлять. О, черт побери, мое яркое воображение!

— Подаришь? — спустя несколько минут спросил он меня, глядя на законченный портрет.

На рисунке Себастьян сидел так же у дерева, откинувшись на его ствол. Сощуренный взгляд с намеком на высокомерность и суровость характера, а согнутая нога в колене и рука с бокалом, лежащая на ней, источала исконно-мужскую брутальность.

— Нет, — с жадностью глядя на свою новую любимую работу, ответила я. — Подарю другой.

Я быстро пролистала рисунки и выбирала один из них. Сев рядом с ним я протянула ему свою работу. Он опять усмехнулся и взял из моих рук портрет, где я его изобразила сидящим в высоком кресле и в строгом костюме.

— Мне нравится то, каким ты меня видишь, — тихо признался он, изучая мой рисунок. — Но быть таким я не хочу.

Не могла оторвать от него глаз. Я становилась зависимой. И моя зависимость в облике сложного мужчины сидела совсем близко и пугала своей мощью.

Себастьян перевел на меня медовый взгляд и сделал вдох, слегка приподнимая плечи.

— Собирайся. Я отвезу тебя домой, — прозвучал его сильный голос, словно желанная и необходимая доза для моего вдохновения.

Послушно встала и собрала так и не тронутые нами сэндвичи, остатки винограда и наполовину пустую бутылку вина.

Он снял пиджак и безмолвно накинул мне на плечи. Потом взял сумку, плед и подтолкнул меня к выходу, где уже толпились другие зрители.

Оказывается, спектакль закончился, а я только сейчас это заметила. Он поглотил мое внимание, словно я сухая губка, которая жадно впитывала воду. От этого понимания тревога во мне усилилась. Сидя в автомобиле и глядя на вечерние огни Барселоны, я погружалась в воспоминания о вечере, который вот-вот закончится. Я никогда не была на свидании. Но у меня такое чувство, что именно так они и проходят. Мой первый опыт внедрился в мою жизнь благодаря судьбе и Злате. Да, эти мысли опасные и обнадеживающие. Но какие же они сладкие!

Американский певец Акило чувственным голосом пел красивую песню о потери любви. Я отвернулась от окна и посмотрела на водителя.

Себастьян Эскалант, кто ты на самом деле? Какие чувства скрываются в твоем сердце? Какие мысли витают в твоем сознании? И как мне перестать влюбляться в тебя?..

Он остановил автомобиль у моего временного пристанища. Вышел, обошел машину и, открыв мне дверцу, подал руку.

Я чувствовала легкое головокружение. Вино или Себастьян?

Медленно перевела взгляд с его руки на смуглое лицо, полные губы и остановилась на медовых глазах. Его пальцы обхватили мою ладошку, и я с наслаждением покинула салон авто. Но вместо того чтобы пропустить меня к ступеням крыльца, Себастьян нежно обнял меня за талию и прислонил к боку машины.

От ощущения волнующих рук на своем теле головокружение усилилось, и я подняла глаза на его лицо.

Темные брови сдвинулись, а взгляд потемнел и опустился на мои губы.

Я начала дрожать от переполняющих чувств и нервно сглотнула.

— Порой я уверен, что могу прочесть тебя как книгу, — он поднял руку и прикоснулся к моему лицу. — Но бывают такие главы, что я не разберу слов, будто не знаю языка.

Ого! Вот это откровение! Я перестала дышать и склонилась к его ласкающим пальцам.

— Почему ты так смотришь на меня? — вырвался у меня вопрос.

— Как? — он воспламенял меня своим проницательным темным взором.

Я облизала пересохшие губы:

— Словно я в чем-то виновата.

Он усмехнулся. Покачал головой и опять посмотрел на меня:

— Так есть.

И это весь ответ?! Я ждала продолжения, которого не последовало.

— Я чем-то обидела тебя? — не выдержав, хрипло спросила я.

— Нет, — просто ответил он. — Наоборот.

Теперь я точно запуталась.

— Я не понимаю, Себастьян…

— У тебя красивый акцент, — шикарным баритоном вымолвил он.

— В этом ты меня обвиняешь?

Шли секунды, потом минуты. И мука в ожидании ответа превратилась в невыносимую пытку. Казалось, он не мог решиться произнести слова. Не мог их выбрать или подобрать.

— Такое чувство, что теперь я хочу смотреть только на тебя! — сознался он. — В этом моя беда и твоя вина.

Я отчетливо чувствовала его прикосновения, которые убеждали меня в неопровержимости этой реальности. Он действительно сказал мне подобное?! И вот сейчас этот мужчина меня поцелует. Я уже ждала этого, прикрыв глаза в томлении.