Моя Мэдди - Тилли Коул Страница 20

Втянув дым в рот, я закурил, когда добрался до пустых трибун. Ни один ублюдок не пришел сюда, кроме меня и Зейна. Я нырнул под металлическую раму, двигаясь за стальной столб, и затем остановился как вкопанный. Саффи сидела по другую сторону столба, ела сэндвич, опустив голову, как всегда. Ее карие глаза поднялись, когда она услышала меня. Я стиснул зубы, когда увидел ее, вид ее потрясающего лица врезался в мой живот с силой металлического прута. Она выглядела иначе. По крайней мере, ее одежда отличалась. На ней были джинсы и розовая толстовка. Ее светлые волосы были заплетены в какую-то причудливую гребаную косу. Я никогда не видел ее ни в чем, кроме платья и с ее длинными распущенными волосами. Ее щеки внезапно вспыхнули ярким румянцем, и она снова опустила глаза. Я, черт возьми, пялился на нее, чертовски немым, пока изучал, как она выглядит.

Вдыхая дым, я придвинулся поближе и прочистил горло. «Ты хорошо себя чувствуешь?» Я не привык разговаривать с Саффи.

Глаза Саффи поднялись. Клянусь, я никогда раньше не видел таких чертовски длинных или таких темных ресниц. Она кивнула, но промолчала. Мне снова захотелось услышать ее голос. Я подошел ближе и опустился на землю рядом с тем местом, где она сидела. Она выглядела какой-то бледной. Манжеты ее толстовки закрывали половину ее рук, как будто она пыталась исчезнуть. А ее глаза... они были широко распахнуты, как у оленя, попавшего под свет фар. Мой живот, черт возьми, сжался от сочувствия. Она выглядела окаменевшей. О чем, черт возьми, она думала, когда шла сюда в школу? Но я не хотел ее об этом спрашивать. Я не хотел заставлять ее чувствовать себя гребаной неудачницей. Я знал, каково это. Я бы не стал ее так унижать.

Мне показалось, что я почувствовал ее взгляд на своем, когда смотрел на футбольное поле. Я прочистил горло от чертовой дрожи, поднимающейся по моему позвоночнику. «Где Зейн?»

Я повернулся к Саффи. Я не мог поверить, насколько она изменилась. Эти джинсы. Эти чертовы джинсы на ее идеальных ногах. «Его оставили после уроков», — прошептала она, и мои мышцы напряглись в одно мгновение.

«Зачем? Тебя кто-то трахал?»

Глаза Саффи расширились. Я догадался, что она никогда не слышала, чтобы я так говорил. Как какой-то сверхзаботливый гребаный псих. «Нет, Зейн, он...» Саффи уставилась на свои руки. Ее голос был тихим, как чертова мышь. Это все еще был лучший чертов звук, который я когда-либо слышал. Я хотел услышать больше. Но она колебалась. Ее взгляд метался по трибунам и футбольному полю, как будто кто-то мог прийти и напасть на нее в любую секунду. Я мог сказать, что она ненавидела находиться здесь. Черт возьми, ненавидела находиться где-либо, кроме как дома с мамой. «Он борется», наконец сказала она. Зейн и Саффи были в некотором роде братьями и сестрами. Зейн был племянником АК, но я знал, что мой друг видел в нем больше своего старика. Саффи был ребенком Фиби. Зет и Сафф часто виделись. Я чертовски завидовал. В тот момент я чертовски завидовал Зейну. Он видел Саффи каждый чертов день. Посмотрите на ее светлые волосы и чертовски яркие глаза.

Затем ее слова закружились у меня в голове… Он борется…

Я зажмурился, желая знать, как, черт возьми, дышать. Гребаный врожденный навык, казалось, сбежал с корабля в ту минуту, когда Слэш принял пулю, предназначенную мне. Это была карма, я предполагал. Я пытался вдохнуть воздух, который никогда не должен был принадлежать мне.

И Зейн... Я знал, что он тоже облажался. Слэш, я и Зейн были лучшими друзьями. Он тоже был там в тот гребаный день. И он был прямо рядом со мной, стреляя пулями в ублюдков, которые убили нашего брата. Я был так погружен в свою гребаную голову, что не думал о Зейне. Я знал, что он трахался в школе. Мне было интересно, есть ли у него та же злость, что и у меня. Та же вина, которая не давала ему спать по ночам. Гребаные кошмары, которые преследовали его независимо от того, спал он или бодрствовал.

Я докурил остаток сигареты и бросил ее на землю, когда она догорела. Я откинул голову на столб и закрыл глаза. Саффи больше ничего не сказала. Я хотел спросить ее, все ли с ней в порядке, но я не имел права спрашивать об этом кого-либо еще, когда сам разваливался на части. Я чувствовал близость ее тела, чувствовал ее ванильный запах. Сладкий — как и она. Этого было достаточно. Я мог защитить ее, когда она была рядом со мной.

Я сосредоточился на тепле ее тела, окутывающем меня. Как будто она была теплее или что-то в этом роде, чем все остальные, кого я когда-либо встречал. Она даже не сидела рядом со мной, и я чувствовал ее тепло так же сильно, как огонь из открытой печи. Мне было холодно. Мне всегда было чертовски холодно в эти дни. Она была чертовым солнцем. Я не мог объяснить это больше, чем так. Мое тело, казалось, просто знало, что она здесь.

Я вздохнул, затаив дыхание, когда начал чувствовать себя спокойнее. Я резко открыл глаза и посмотрел на нее. Она наблюдала за мной. В ту минуту, как наши глаза встретились, ее щеки вспыхнули румянцем, и она наклонила голову. Мой живот сжался, просто глядя на этот румянец... и не было никаких признаков моего гнева. Я закрыл глаза, держа лицо повернутым к ней, и я дышал. Я дышал, черт возьми, не чувствуя, что мои легкие скованы железной клеткой. Я устал. Так устал. Вот так, с Саффи рядом со мной, я мог спать. Я не знал, почему все было по-другому рядом с ней, но я не собирался задаваться этим вопросом. Моя голова болела все время, черт возьми. Прямо сейчас, это было так, как будто я только что принял десять таблеток Адвила.

Внезапно по полю раздался звонок школьного звонка, приветствуя нас. Я открыл глаза, и Саффи уже стояла на ногах, отряхивая джинсы. Ее ноги. Я никогда не видел ее ни в чем, кроме платья, которое закрывало все ее тело. Она была... она трахала все . Мне было восемнадцать. Саффи была на пару лет моложе. И она была чертовски красива. Я подумал так, когда увидел ее