Не поддающийся (чувствам) - Дарья Волкова Страница 2

– Давай, – шепчет мне Ликуша. – Иди. Целуй. Смотри, как тебе повезло.

– Ты разве не видишь? Он не один.

И это проблема. Для меня – да.

Его спутница – наверное, жена – вот по ней сразу все видно. Красивая. Красивая натуральной, не сделанной красотой. Яркая брюнетка в норковой шубке. Статусная. Младше мужа лет на пять навскидку. Когда она улыбается, у нее на щеках появляются ямочки. А когда в ответ улыбается он – у него преображается лицо. Становится таким, что у меня почему-то снова начинает колотиться только-только угомонившееся сердце. Он все-таки красивый, этот незнакомец, которого я должна поцеловать. Я, кажется, этого даже хочу. Внезапно. И несмотря на девушку рядом.

– Лика, – оборачиваюсь к сестре. – Ну, ты же видишь, он с женой. Некрасиво получится. Давай переиграем.

– Нет уж! Ты сама выбрала. Я, между прочим, тебе подсказку дала – сразу подряд сказала «минор» и «мажор». Могла бы и догадаться!

Могла бы, Лика права. А теперь что делать? Испорчу людям вечер своим идиотским поступком.

– Давай-давай, – шепчет Лика, доставая из кармана телефон. – Смотри, какой красавчик.

– Не смей снимать!

Но она толкает меня в спину. Толкает неожиданно сильно, и я в два шага оказываюсь рядом со своим «избранником». Он поворачивается ко мне. Глаза у него такие темные, что не виден зрачок. Проходится по мне равнодушным взглядом. Вопросительный изгиб черной брови идеален.

Мне деваться некуда. Я быстро подаюсь вперед и касаюсь его губ легким поцелуем. Зависаю. Чувствую движение его губ. Отмираю. И стремительно бросаюсь прочь.

***

– О-о-о-о-о… – многозначительно тянет Гульнара. – Вот это да… Я звоню маме!

– Зачем?

– Я наконец-то спалила тебя с девушкой!

Я поворачиваюсь к сестре. Гуля даже пританцовывает удовольствия.

– Я первый раз ее вижу.

– Уверен? Приглядись.

Я оборачиваюсь. Она стоит метрах в пяти, рядом с другой девушкой. Увидев, что я на них смотрю, они переглядываются и удирают.

Все ясно. Пилят какой-то «уникальный» контент для очередного девчачьего блога.

– А ну не смей! – вижу в руках Гульнары телефон. – Гуля, я серьезно!

– Она поцеловала тебя! – подбоченивается сестра. – При мне! Если это не признак того, что у вас все всерьез… Быть свадьбе, быть!

– Говорю тебе – вижу ее в первый раз!

– Ну-ну…

– Да я бы никогда такую не выбрал!

– Такую – это какую?

– Она чучело.

– Она куколка.

– Это подружка ее, блондинка – она ничего.

Гульнара смеется – громко и немного обидно.

– Ты дурак, братик. Она бриллиант, только не выпячивает себя. А ты, как и все мужики, повелся на укладку, макияж и накачанные губы.

– Я смотрю, муж не занимает твое время в достаточном объеме.

Гуля снова смеется, потом кладет руку на живот. Под шубкой его не заметно.

– Не волнуйся, занимает.

– Ладно, – беру сестру под руку. – Пошли выбирать подарок твоему занятому.

– А маме я все-таки позвоню.

Гульнара очень любит оставлять за собой последнее слово. Ладно, она девочка, она младшая, ей можно. И вообще, пусть ее Булат воспитывает, это теперь его головная боль.

***

– Рена, Аир, завтракать!

Если и есть человеческое воплощение пароходного гудка, то это голос Ленэры. Там и тембр, и громкость, и интонации профессионального педагога. Игнорировать его не получается.

Выхожу из своей комнаты и тут же сталкиваюсь с дядей. Понимающе улыбаемся друг другу, он обнимает меня, целует в щеку.

– Готова?

– Готова.

Мы готовы к новому дню, к завтраку и к обществу Ленэры.

Моя бабушка, Ленэра Арленовна Петровская, родилась не в свое время. Я смотрю на сервированный на большом круглом столе в гостиной завтрак. Тут тебе и чашки с блюдцами, и заварочный чайник, и масленка, и подставки для яиц. И все это из одного сервиза. Так было всегда. И суп всегда подавался на стол в супнице! В общем, каждый раз – идеальный натюрморт для постов в социальных сетях. Но моя бабушка родилась и выросла в эпоху, когда соцсетей не было. И все это идеально сервированное великолепие не напоказ, а потому что так правильно. Принято.

Правила, дисциплина и порядок – вот три слова, которые характеризуют мою бабушку. Впрочем, глядя на нее, поневоле веришь, что эта схема рабочая. Ленэре шестьдесят шесть. Ни лишнего веса, ни седины! Только морщин много, но она их игнорирует. Ленэра несет свой возраст гордо. Для нее ее года – только плюсы в копилку авторитета. До сих пор работает, читает лекции. И воспитывает нас с Аиром.

Аир – мой дядя, старший брат моей матери. Ему сорок восемь, ни разу не был женат, убежденный холостяк. Мы живет втроем – Ленэра, Аир и я. Можно было бы подумать, что мы оба инфантильные: я и Аир, именно поэтому до сих пор живем с Ленэрой. У нее жесткий авторитарный характер, это правда. Но живем мы с ней не поэтому.

– Давайте завтракать, – Ленэра первой садится за стол, поправляет на плечах шаль. Носить шали она стала недавно, и это, пожалуй, один из немногих признаков того, что возраст дает себя знать. За столом идет дежурный обмен планами на день. Ленэра едет в университет, Аир к себе управление «Э», я тоже на работу. Несмотря на все неодобрение Ленэры.

– Я считаю, что ты должна восстановиться в университете.

– Меня пока все устраивает в моей работе.

– Вот именно, что пока, – Ленэра вручает Аиру бутерброд с маслом и принимается намазывать мне. – Ты же не Брюс Ли, Рена! Ты же должна понимать важность высшего образования.

– Одно уже есть.

– Ты сама решила получать второе, – не сдается Ленэра.

– Я подумаю, – сегодня я иду на попятный.

– Умница, – в виде поощрения мне вручают бутерброд. – Но думай быстрее.

Этот разговор не первый и не последний. Ленэра умеет прессовать. С другой стороны, на меня не наседают по поводу того, что я в свои двадцать восемь не замужем и не имею детей. Хоть тут. И причина очевидна.

Ленэра родила моего дядю в восемнадцать, мою мать – в двадцать, мою тетю, младшую в семье – в двадцать три. Тогда так было принято. Моя мать родила меня тоже в восемнадцать. Но не потому, что так было принято, а потому, что была слабой. Ленэра так и