Клятва мести - П. Рейн Страница 2

— Я серьезно, Марсело. Все думали…

Он наклоняет голову, изучая меня. — Не все.

Я сердито смотрю на него. — Что это значит?

— Мой дедушка знал, что я жив.

Я плююсь на мгновение.

Но на похоронах присутствовал его дедушка. Он поговорил со мной и сказал, какой позор, что Марсело умер таким молодым, потому что у нас родились бы прекрасные дети, и что наш союз укрепил бы связь между Коста и Ла Роса.

Семья Марсело контролирует северо-восточную часть Соединенных Штатов, в то время как Ла Роса контролирует юго-восточную часть страны. В то время как его семья занимается торговлей оружием, моя семья специализируется на подделке колец и схемах хищения. Объединение двух семей удовлетворило бы стремление наших отцов к большей власти и потребность семьи Марсело в большем количестве портов вдоль береговой линии, чтобы управлять своим оружием, а взамен дало бы моему отцу часть прибыли.

— Я не понимаю. — Моя рука сжимает лямку рюкзака. — Твой отец действительно мертв?

Предположительно, в результате взрыва заминированного автомобиля погибли Марсело и его отец Сэм Коста.

Его рот сжимается в тонкую линию, и он кивает. — Он мертв.

— Мне жаль.

И я искренне выражаю свои соболезнования, хотя я ненавижу этого человека и будущую роль, в которой он меня видит. Но потеря отца раздавит меня, не говоря уже о том, что Марсело всего двадцать один год. Готов ли он стать главой семьи?

Он пожимает плечами и смотрит на меня в течение еще одного нервирующего удара. Я ерзаю под его пристальным взглядом.

— Ты был в машине, когда она взорвалась?

Мой взгляд бегает вверх и вниз по его подтянутому телу. Люди видели его возле машины, но не видели, как он убегал. Разве у него не должно быть следов ожогов? — Ты не выглядишь иначе.

Снова его рот сужается. — Нет. Мы можем поговорить обо всем этом позже.

— Когда? Когда приедет машина, чтобы отвезти меня домой? Можешь забыть об этом, Марсело. Я не покину академию.

Мой голос становится громче, когда я думаю о сумках, которые распаковала на прошлой неделе, и представляю, как они упакованы и помещены в лимузин с ним на заднем сиденье.

Он смеется, и это совершенно снисходительно. Как будто это мило, что я думаю, что могу влиять на свою жизнь.

Он оглядывает комнату и снова смотрит на меня.

— А пока ты можешь остаться здесь. Там небезопасно ни для кого из нас, пока я не выясню, кто убил моего отца. Мы смогли выяснить, что бомба была взорвана с помощью компьютерной программы, но я не знаю, кто установил бомбу или кто написал программу.

— Жаль, что они не сделали работу лучше.

Его глаза танцуют от удовольствия, как будто это смешно, что я желаю ему смерти.

— Мне понравится узнавать тебя поближе, amore. Так как мы теперь одноклассники и соседи по общежитию.

Перевод: Любовь.

Я маскирую свою реакцию, когда действительно хочу ударить его коленом по яйцам.

В Roma House живут вместе, но мужчины и женщины живут на разных этажах. Нужно как-то сохранить всю добродетель девочек, верно? Если Марсело думает, что проскользнет в мою комнату после наступления темноты, я обязательно познакомлю его со своим коленом.

При любых других обстоятельствах я бы приветствовала в своей постели такого мужчину, как Марсело — горячего, могущественного и знающего толк в женской киске. Но тот факт, что он думает, что имеет право быть там?

Ни за что.

— Извини. Считай это нашим официальным разрывом. Я не выйду замуж за тебя.

Он выглядит сбитым с толку моими словами, медленно проводя указательным пальцем по моей щеке. — А что бы подумал об этом твой отец?

Я открываю рот, чтобы отругать его, но дверь класса распахивается.

Марсело в гневе мотает головой, и я вспоминаю, что он все еще человек, которого следует опасаться. Но выражение его лица быстро меняется. Улыбка смягчает его суровые черты, как будто он обычный студент колледжа — добродушный и приветливый, и он не готов стать главой крупной преступной семьи.

Я следую его видению. Конечно же, его кузен Джованни и лучшие друзья Марсело, Николо и Андреа, врываются в комнату. Судя по тому, как их рты приоткрыты, они так же удивлены, как и я, что он здесь во плоти.

Я протискиваюсь мимо трех парней, обнимающихся и сжимающих кулаки с Марсело.

— Findanzata ?

Перевод: Любимая.

Марсело говорит, когда я уже почти расчистила дверной проем.

Я останавливаюсь и оглядываюсь, слово невеста заставляет меня внутренне кричать. Все четыре пары глаз устремлены на меня. — Что?

— Мы заберем это сегодня вечером.

Я закатываю глаза и выхожу за дверь. Но я не могу бежать вечно. Он знает, где меня найти.

2

МАРСЕЛО

— Какого хрена?

Джованни толкает меня в грудь обеими руками, его первоначальная улыбка, увидев меня, стирается с его лица.

Глаза Андреа широко распахиваются. Их радость и облегчение от того, что я не взорвался, длились не так долго, как я надеялся. Я знал, что после того, как удивление пройдет, они будут в ярости, что я позволил им думать, что я мертв в течение трех месяцев.

— Извини, — тут же выплевывает Джованни, когда я смотрю на него. Я дам ему это одно нарушение, учитывая обстоятельства. Он может быть моим двоюродным братом, но никто меня так не трогает. — Я просто такой… черт возьми, чувак. Мы думали, что ты мертв.

Николо и Андреа кивают.

— Нам нужны подробности, — говорит Андреа.

Они ничего не получают. Николо и Андреа — мои лучшие друзья, но это не значит, что я им доверяю. Особенно сейчас, после того, как кто-то решил убить главу преступного клана Коста. У них получилось с моим отцом, но я отказываюсь давать кому-либо еще один шанс на себя. Месть теперь моя единственная забота. Возможно, за последние несколько лет я сильно потерял уважение к своему отцу, но никто не уничтожает члена моей семьи, не заплатив за это.

Новые студенты приходят к новому профессору, который инструктирует нас идти на следующий урок.

— Расскажи нам позже, — говорит Николо, и они с Андреа бегут по коридору, а мы с Джованни небрежно идем на следующий урок.

— С каких это пор они любимчики учителей? — спрашиваю я своего двоюродного брата.

Единственная причина, по которой мы все четверо окончили среднюю школу, заключалась в нашем имени. Мы были рекордсменами по количеству канавных дней, но директор слишком боялся наших отцов, чтобы наказывать нас. К тому же, он,