Свирепая клятва - Моника Кейн Страница 2

— Да, все отлично. — Сейчас не время делиться моей последней слезливой историей о расставании. Это просто взбесило бы Роуэн.

Оказывается, на бумаге я отличный улов, но на этом все и заканчивается. Видит Бог, Марсель — лишь очередной парень в длинном списке залогодержателей. Не то чтобы кто-то из них имел значение — никто, кроме Лео. Лучший друг моего брата и один из немногих, кто по-настоящему знал меня, настоящую меня. Но даже этого, видимо, было недостаточно.

— Ну, я не буду тебя задерживать. Прекрасно проведи время. Расслабься. И ни о чем не беспокойся, — говорю я, роясь в сумочке в поисках ключей. — Просто наслаждайся и сделай для меня маленького племянника или племянницу.

— Договорились! — она визжит.

Я улыбаюсь про себя, вставляя ключ в входную дверь. Через девять месяцев может родиться ребенок. Ребенок, которого я буду любить, как своего собственного. Может быть, есть повод для радости.

* * *

Оказавшись внутри, я собираюсь отключить сигнализацию, но на стене не мигает красный свет. Черт, я, должно быть, забыла включить ее сегодня утром. Такое случается часто.

Честно говоря, я вообще никогда не хотела эту чертову систему сигнализации. Однажды Джулиан исследовал это место, как Форт-Нокс, пока я была на работе, этот упрямый мудак. Без предварительного обсуждения, без предупреждения. Я пришла домой, а там была новенькая сигнализация с кодом, отправленным мне через зашифрованный сервер.

Это просто еще один пример чрезмерной защитной склонности моего брата. Вскоре после того, как я купила эту квартиру на свои деньги по наследству, он купил остальные три квартиры в здании, чтобы не допустить въезда кого-либо еще. Квартиры стоимостью в несколько миллионов долларов просто пустуют. Это безумие, правда.

Не то чтобы мы с Джулианом когда-либо говорили об этом. Не-а. Я позволяю ему делать то, что ему нужно, ради его душевного спокойствия, поскольку я живу на другом конце света.

С одной стороны, я понимаю. Будучи на восемь лет старше, Джулиан всегда заботился обо мне, и до Роуэн мы были единственной семьей друг для друга: мы потеряли отца, когда были подростками, и мать, когда нам было двадцать с небольшим. Но его беспокойство напрасно. Самое опасное, что случалось со мной за последние месяцы, — это столкновение о своенравный булыжник на шпильках.

Уставшая, я сбрасываю каблуки и иду на кухню. Знакомые скрипы деревянных половиц под ногами успокаивают. В Париже все старое. Изношенное. У него есть история, и это еще одна вещь, которую я обожаю в этом городе.

Моя единственная цель сегодня вечером — чашка чая, пижама и дрянное реалити-шоу. Может быть, я побалую себя пеной для ванны. Я наливаю воду в чайник и включаю его, прислонившись к стойке. И тут мое внимание привлекает дверь в мою спальню. Она открыта на дюйм. Почти ничего заметного, но я всегда закрываю дверь спальни. Это было частью обучения Лео, мерой безопасности, как он сказал.

Волосы на затылке поднимаются дыбом. Что-то не так.

Пронзительный свист чайника только усиливает мое растущее беспокойство. Я иду к кухонному ящику в поисках оружия. Ты не вырастешь в семье братвы, не научившись самообороне. Моя рука сжимает небольшой нож для очистки овощей. Делая паузу, я также достаю компактный карманный нож, который храню в ящике для мусора рядом с холодильником. На всякий случай заправляю его за пояс юбки.

Подползая к своей спальне, я открываю дверь и включаю свет, готовясь встретиться с незваным гостем. Но здесь никого нет. Ни открытого окна, ни неуместной мебели, ни малейшего движения воздуха. Выпустив вздох облегчения, я усмехнулась про себя, чувствуя себя глупо из-за того, что дала волю своему воображению. Я виню Марселя. Этот засранец выбил меня из игры.

Выключив свет, я собираюсь вернуться на кухню, когда из темноты материализуется рука в перчатке, прикрывающая мой рот, когда большое тело прижимает меня к стене сзади. Холодок ужаса заставляет мой пульс учащаться.

— Не издавай ни звука, — шепчет мне на ухо акцентированный мужской голос. Его рука крепко сжимает мою грудь, из-за чего мне трудно дышать. — Я не причиню тебе вреда, если ты облегчишь задачу. Мне просто нужно, чтобы ты пошла со мной.

Несмотря на ужас, я сопротивляюсь желанию закричать. Это было бы пустой тратой энергии, когда мне нужно сосредоточиться на отпоре. И хотя моя рука все еще сжимает нож для очистки овощей, для первого хода мне не нужно лезвие. Одним быстрым движением я переношу свой вес и прижимаю свободную руку к стене. Ударив меня локтем обратно в живот, он громко кряхтит, и я пытаюсь вырваться из его хватки, но он быстро приходит в себя, обхватив одной рукой мою шею, чтобы удержать меня на месте.

— Мы можем сделать это простым или сложным путем, на твой выбор.

— Сложный путь, — задыхаюсь я, прежде чем вонзить нож обратно. Я не вижу, во что целюсь, но знаю, что попала в цель, когда нож вонзается в мягкую плоть его бедра, и он теряет хватку, кряхтя от боли.

Я поворачиваюсь к своему противнику, наконец-то хорошенько его рассматривая. Ну, типа того. На нем лыжная маска — балаклава — его рот сморщен в тугой узел, темные глаза угрюмо сузились. Он одет во все черное, поэтому я не вижу крови, которая, как мне кажется, сочится из его раненой ноги.

С угрожающим рычанием злоумышленник лезет за пояс джинсов сзади. Щелчок его пистолета разносится по комнате, вызывая у меня холодок в спине.

— Положи нож и иди к двери, — приказывает он.

Адреналин бурлит в моей крови, но я не из тех, кто подчиняется приказам такой скотины, как он. Если только это не в постели.

— Пошел в задницу.

— У меня приказ взять тебя живой, но это оставляет много места для интерпретаций, тебе не кажется?

Его приказ? Что? Это не мелкое ограбление или случайное нападение. Я стала мишенью.

— О чем ты говоришь? Кому я нужна?

— Если ты думаешь, что я знаю или мне интересно, ты глупее, чем кажешься. А теперь, черт возьми, двигайся уже.

— Ладно, ладно. — Я отбрасываю нож в сторону и поднимаю руки вверх. Он зол и вооружен; У меня будет больше шансов на побег, если я смогу убедить его, что больше не буду драться. — Я пойду с тобой. Только, пожалуйста, не делай мне больно.

— Двигайся. — Он указывает на дверь своим пистолетом, и я склоняю голову, медленно идя по коридору к входной двери, его пистолет воткнут мне в позвоночник.

Перочинный нож прожигает дыру в моем поясе,