Крепкий орешек - Ольга Дашкова Страница 2

– Добрый день, чем я могу помочь? – милая девушка за небольшой стойкой ресепшена отеля «Приват» улыбнулась.

Ада склонила голову, изучая худую блондинку, чувствуя себя рядом с ней бегемотом.

– Мне нужен номер на пару дней, чистый, просторный, уютный и вдали от свадеб и прочих праздников.

– Да, хорошо, у нас есть то, что вам нужно.

– Я на это очень надеюсь,– тон был выбран с ноткой язвительностью, специально, но его хватило, чтобы улыбка на лице блондинки дрогнула.

На телефон пришло сообщение, Поль выслал все координаты, где она может встретить господина Корнеева, и попросил быть с ним максимально строгой. Аделина прочла, убрала телефон в сумочку, девушка за стойкой следила за каждым ее движением.

– Так, что там с моим восхитительным номером?

– Да, да, оформим документы, и я вас провожу. А еще у нас есть свой спа-комплекс, где можно отдохнуть и сделать массаж, принять расслабляющие ванны, есть обертывание.

Однако, ванна бы с массажем не помешали бы, но было опасение за свое здоровье.

Галич предпочла бы российской провинции ласковый прибой океана, так она и сделает, когда завершит дело. Нужно немного потерпеть и не думать о прошлом. Уже послезавтра, максимум через три дня она будет пить шампанское в бизнес-классе самолета рейсом на Мальдивы.

Но мадемуазель Галич еще не знала, что прошлое обрушится на нее всей массой, и слова подруги станут пророческими.

Глава 2

Мадемуазель Галич два месяца назад исполнилось сорок лет.

Страшная и пугающая цифра для всех женщин, как бы они ни храбрились и ни говорили. Мол, это всего лишь цифра, главное – на сколько лет ты себя ощущаешь, главное – молодость души, и прочий бред.

Да, да, все это бред. Бред и чушь.

Тебе сорок, и от этого никуда не спрятаться. Не тридцать шесть, не тридцать восемь с хвостиком, а сорок. Может, это и есть кризис среднего возраста, когда ты отказываешься принимать свой реальный возраст?

Барбара сказала, что это все быстро пройдет, и в сорок пять Ада будет порхать, как бабочка, с цветка на цветок, собирая нектар. Скорее всего, она будет старой, потрепанной бабочкой с тусклыми крыльями и слишком объемным тельцем. Точно, она вновь станет гусеницей, но уже без перерождения во что-то красивое.

Тощая блондинка за стойкой ресепшена отеля «Приват» слишком долго изучала паспорт Галич. Ада, естественно, дала ей французский паспорт, имея двойное гражданство, был и российский. Но зачем облегчать жизнь обслуживающему персоналу? Хоть какая-то отдушина – понаблюдать над тем, как девушка хмурит брови и пытается что-то понять и прочесть.

– Галич? Я правильно поняла вашу фамилию?

– Мадемуазель Галич.

– Да, извините.

– Девушка, давайте вы уже проводите меня до номера, прикажете консьержу отнести туда чемодан, а горничной – принести воды без газа в стеклянной бутылке. Можно «Aquadeco» или «Berg», не суть.

Блондинка застыла, потом моргнула, консьержа у них не было, а горничная, точнее, уборщица, будет только через пару часов.

– Вы меня слышите? Алло!

– Из воды есть кулер в конце коридора, там без газа.

– Понятно,– Ада закатила глаза, нервно постукивая по стойке идеальным маникюром.– Хорошо, кулер так кулер, просто дайте мне ключ, и я пойду. Но вещи пусть принесут.

– Вот, номер тринадцать.

Вот же белобрысая тощая сучка, это она специально подсунула тринадцатый номер. Но Ада была не суеверна, сейчас нет, хотелось быстрее принять ванну, выпить бокал сухого «Паскаль Жоливе Сансер», в это время суток и под ее поганое настроение, вино подошло бы идеально, а после расслабиться и лечь спать. Но в этой провинции явно не слышали о таком.

Девушка быстро заполнила бланк, отдала паспорт, вышла из-за стойки ресепшена и, схватив чемодан мадемуазель Галич, поволокла его к лестнице на второй этаж. Ей хотелось быстрее избавиться от этой особы, которая навевала легкий ужас как от надвигающейся катастрофы.

Аделина пошла следом, рассматривая точеную фигурку и длинные ноги блондинки. Фигура была хорошая, тут не поспоришь, это и раздражало. Последние десять лет Галич раздражало это в других больше всего, потому что у нее больше нет такой фигуры, а она была.

Барбара сказала, что она не ценит того, что в ней есть, что сейчас Аделина роскошная, дорогая, вкусная, сочная и аппетитная женщина, мечта любого мужика, у которого все в порядке со вкусом и эрекцией. Причем вес пришел не сразу, как-то постепенно и незаметно, килограмм за килограммом, сантиметр за сантиметром.

И вот ты уже не сорокового европейского размера в сорок лет, а сорок шестого, а если перевести его на российский, то это пятьдесят второй. Хорошо еще ее спасал высокий рост, наличие талии и грудь, которая стала больше.

Блондинка наконец дотащила дорогой Луи Виттон до тринадцатого номера, открыла, любезно пропуская гостью вперед.

– Прошу, это наш лучший номер, на удивление он оказался свободным, должны были заселиться молодожены, но свадьба сорвалась.

– Замечательно.

– Вы так думаете?

– Да, значит, будет тихо и спокойно, как и должно быть в отеле с названием «Приват». Я надеюсь к вам сборная по тайскому боксу не заселится в ближайшие два дня?

– Нет, не должна. Ванная комната справа, есть мыльные принадлежности, также телевизор, холодильник, набор посуды, – девушка говорила быстро, запинаясь и волнуясь.

– Стоп. Больше ни слова. От вашей болтовни уже болит голова, просто оставьте меня одну, до кулера я дойду сама.

– Да, хорошо, – блондинка вышла за дверь, прислонилась к ней. – Вот же сука.

Ада улыбнулась.

По-русски это так пикантно звучало, давно она не слышала данное ругательство в истинном его исполнении. Второй муж любил так ее называть, но делал это с таким жутким акцентом, что хотелось смеяться.

Конечно, сука. Быть белой и пушистой там, где плавают акулы и живут гиены, невозможно, ты просто не выживешь, станешь кормом, тебя разорвут на части, а потом проглотят и переварят.

Вот этому ее учил первый муж, царствие ему небесное, извращенцу.

Ада бросила сумочку на кровать, прошлась по номеру, было все довольно мило. Темный ламинат пола без ковров на контрасте со светлыми стенами, широкая кровать, покрывало темного шоколада, жемчужные бра. Все портила абстракция на стене, странная картина, словно художника стошнило на холст. Пришлось снять туфли, залезть на кресло и снять ее, выставив в коридор.

Включив кондиционер и скинув платье, Ада зашла в ванную. Здесь тоже было