Держи меня крепче - Рида Сукре Страница 19

и вылечиться, то она, наоборот, свои хвори холит и лелеет, также выдумывает новые и неизвестные науке, а ночами названивает в неотложку и требует специалистов. Сначала это срабатывало, и они приезжали, раз двадцать, но со временем ложные вывозы сработали против неё, так как медицинские работники решили эту проблему через суд, чьё постановление гласило «либо ложиться в больницу, либо в тюрьму». Грипп не будь дурой, выбрала верный вариант, мгновенно вылечившись от всех своих болячек. Так что, приехав на ложный вызов, помощники были вне себя от «радости». А зря их не смутило, что адрес почти её, только номер квартиры на одну цифру отличается. Будет им уроком.

Таким образом, часам к шести, квартира ко всеобщей радости непосредственных её обитателей опустела. Шесть утра. Кошмар. Не могу поверить, что я в такое время на ногах и не пребываю в прострации.

5

Ложиться обратно в постель уже не хотелось. Сомневаюсь, что я усну после такой перенасыщенной ночи. Или даже утра, ведь летом в это время уже светает. Я решила пройтись по парку, покормить уточек, конечно, если они не спят и будут голодны. В это время суток, всё живое по определению (моему собственному) должно спать. Так что, даже если не найду их, хотя бы свежим воздухом подышу, может он выветрит из моей головы остатки сумасбродства соседей. Да, соседи у нас именно что сумасшедшие, уровень их шариков, заехавших за ролики, даже больше, чем у моей родни.

Так что взяв денег на хлеб для уточек, я отправилась на прогулку. Сквер находился не очень далеко от дома, в получасе ходьбы. Сколько себя помню, он всегда был в городе — неудивительно, что в нём росли высокие деревья, преимущественно берёзы и липы, хотя встречались и ели, тополя, также кустарники. За все эти годы парк был неизменен — главная асфальтированная дорожка по центру, ведущая к пруду, также круговая, более узкая, вдоль внешней его ограды. Несмотря на наличие данных дорожек, по всей территории проложено несметное количество тропок, это всё — человеческий фактор, желание сократить путь у нас, вечно спешащих, в крови. Но я люблю именно эти тропинки, прохаживаясь по ним, ощущаешь себя словно в лесу. Конечно, сравнивать парк и лес глупо и даже нереально, но закрыв глаза, вдохнув аромат деревьев, заставив сознание отключиться от отдалённых шумов, глухо проникающих вглубь сквера, я начинала фантазировать, представляя себя в другом месте, где не слышно автомобильных клаксонов.

Дойдя до парка, настало самое время удивиться произошедшим переменам. Наш город никогда не был маленьким, но всё же здесь, в парке, народу обычно было раза в четыре меньше. Хотя я ведь никогда не бывала здесь в такую рань. Ещё бы рассвет пришла сюда встречать. Но нет, раньше на территории парка не стояли тележки с горячими сосисками, пирожками, чаем, водой, мороженным, что в принципе, не так удивляет, как то, что они работают в эту несусветную рань. Раньше здесь не бегали толпами любители утренних пробежек. Раньше велосипедисты выбирали иное время для наворачивания кругов, да и их количество было в значительной мере меньше. Ума не приложу, откуда вдруг проснулась общественная любовь к паркам. Раньше здесь не гуляли несметные полчища собаководов. Несметные. Именно это прилагательное меня напугало, собак я побаивалась, то есть до ужаса боялась.

Обычно, завидев впереди оную, я на другую улицу перебегала, лишь бы не наткнуться на «злобно скалящую пасть» животину. Стыдно признаться, но собак я представляю именно такими. Даже самых малюсеньких пекинесов. Но размер не показатель, например, тявкающий пекинес способен всю душу из меня вытрясти, в то время как молча поедающий меня глазами ротвейлер по сравнению с ним кажется милым. То есть терпимым.

И кто меня за язык тянул? Говорят, помяни чёрта всуе, и он появится. Перед моим взором тут же предстал обозначенный ранее, а именно молча поедающий меня глазами ротвейлер. Без намордника и не на поводке!

Рядом стоящий с растерянным видом хозяин, негромко удивлялся, как это его Пушистик отвязался. Хватило же ума назвать так сильно короткошёрстое исчадие ада, я думала, такое только девушке может в голову прийти, но не взрослому дяде, чей возраст уже близок к порогу пенсионерства, о чём свидетельствует зарождающаяся лысина и лупы советских времён.

Лично я не думала, что пёс «отвязался», я подозревала, он просто на просто перегрыз поводок. С таким-то зубищами. Клыкастенький. Не осознавая того, я лишь нагнетала на себя страху. А если бы понимала, то с удовольствием взяла свои слова обратно и даже с радостью бы их проглотила.

Скалящееся существо казалось опасным мне, но не добродушного вида мужчине в очочках, неуклюже вертящемуся вокруг своей оси в поисках ошейника, адская псина скинула с себя ошейник, о Боже. Иначе стал бы он укорять в моих глазах Годзиллу, а в своих домашнего кролика, словами типа «охламон», «растеряша» и «пупсичек»?

Самое время падать в обморок. Я чувствовала, адское создание, сбежавшее из царства Аида, готово на меня наброситься. Если зажмуриться, то появится шанс разорвать зрительный контакт, который мгновенно наладился между нами и всё не прекращался. Но я не могла отвести глаз, читая мысли животного, живо представляя картины того, как клыкастое создание вгрызётся мне в шею, прокусит жизненно-необходимые артерии и, войдя во вкус, выпотрошит меня! Собака поморщилась (я и не знала, что они умеют, но выглядит ещё более устрашающе, тем более на фоне рваного уха, вероятно, он драчун), но тёмно-карие глаза продолжали меня гипнотизировать.

И тут я решила убежать. Не дожидаясь дальнейших намёков от оппонента, я развернулась и со всей дури бросилась наутёк, не разбирая дороги, я понеслась сквозь городскую лесопосадку, мечтая лишь об одном — выбраться оттуда и спастись. Ветки били по лицу, под ноги попадались различные преграды, даже не знаю, что конкретно, то ли корни, то ли пустые банки из-под напитков или упаковки от чипсов, нещадно разбросанные местной молодёжью. Меня это не особо волновало, потому что следом, а я уверена в этом на все сто, даже двести или, что уж мелочиться, миллиард процентов, за мною неслась разъярённая псина. Очень хочется верить, что это не я виновна в её паршивом настроении, но почему-то отдуваться приходиться как раз моей тушке, которая в жизни не пробежала больше километра, увы, в школьной программе пробежек на более длинные дистанции не предусмотрено. И вот он — тот самый счастливый день, о котором много раз упоминал наш физрук, когда я жалею