Лианна Уилсон - Третий поцелуй Страница 18

Еще неделю назад он владел ситуацией: поговорил с лечащим врачом Элизы, ошарашенным таким внезапным выздоровлением и всплеском энергии. Правда, врачи предупредили, что возможен рецидив. Такое состояние может быть просто временным улучшением, за которым последует стремительное ухудшение и — тут сердце Мэтта болезненно сжималось — конец.

Что же ему делать? Мэтт размышлял, закидывая ноги на стол и попивая свой утренний кофе. Он начал приходить в офис раньше обычного, потому что только в офисе мог контролировать себя и не думать о Брук, ее поцелуях, ее стройном теле.

Венчаться они не могут. Разойтись — тоже. Так что же делать?

Мэтт даже не способен заставить себя держаться от нее подальше. Они, правда, не разговаривали с того дня, когда ездили смотреть церковь. Брук ему не звонила. Она наверняка надеется, что Мэтт забыл о ее существовании. А это вовсе не так!

И Элиза каждый день преследует его, напоминая о встречах с поставщиками провизии, цветов, фотографами. Милый любительский спектакль уже обошелся Мэтту в небольшое состояние, и это еще не предел. Но если это сделает бабушку счастливой — ради бога. Он готов отдать последнее пенни, чтобы скрасить все то время, что она еще проведет на земле.

В приемной раздались голоса. Мэтт взглянул на часы — так и есть, начался рабочий день, офис уже заполнился служащими. Ему тоже хорошо бы сосредоточиться на работе, но что-то не получается.

Мозг отказывается повиноваться.

— Это должно прекратиться, — раздался за спиной голос Брук.

Его сердце совершило головокружительный кульбит, но Мэтт приписал его внезапному появлению Брук в офисе. Конечно же, он не скучал последние дни. И остался совершенно равнодушным к тому, как бирюзовый костюм подчеркивает мягкие изгибы ее тела.

— Прости, ты о чем?

Брук швырнула ему на стол газету, затем другую, третью… Сначала внимание Мэтта привлекли заголовки. Потом он увидел черно-белые фотографии, на которых они целуются на стоянке возле ее машины. Трясущимися руками развернув одну из газет, Брук продемонстрировала ему статью о помолвке.

— Неужели тебя волнуют сплетни?

Девушка нахмурилась, ее губы задрожали. Мэтт почувствовал необъяснимое желание сгрести ее в охапку и целовать до тех пор, пока не исчезнут эти маленькие сердитые морщинки на лбу. Хотя Брук может разозлиться еще больше.

— Я хочу прекратить этот балаган. — Ее голос был тверд.

— Мы не можем, — заявил Мэтт, думая о здоровье бабушки, а вовсе не о зовущих губах Брук. — Не сейчас.

— Послушай! — вскричала она. — Я не изъявляла готовности на брак с тобой. Я лишь согласилась сыграть роль невесты. На короткое время. Подумай, сколько времени уже прошло.

— Отлично. Бросай меня. — Мэтт рывком встал из-за стола. — Давай. Сделай это прямо сейчас.

— Сейчас? — растерянно заморгала Брук.

— Но ты же этого хочешь?

— Да. Но в свое время.

— Почему? — напрягся Мэтт, приготовившись выслушать причины, побуждающие Брук к разрыву их договора.

— Думаю, лучше сделать это при свидетелях.

Тогда это будет выглядеть более правдоподобно.

Мэтт кивнул.

— Пожалуй. И бабушка должна присутствовать.

Тогда она сможет сделать напрашивающиеся выводы — что мы на самом деле не можем быть парой.

— Отлично, значит, вопрос решен. И когда мы встретимся с твоей бабушкой?

— В субботу. — Мэтт скрестил руки на груди, мучаясь от боли предстоящего разрыва и волнений за здоровье бабушки. — Бабуля хочет, чтобы мы запечатлели исторический момент и пригласила фотографа.

— Отлично, там и увидимся. — Брук развернулась и направилась к двери. Но Мэтт остановил ее, схватив за руку. По их телам будто пробежал электрический разряд.

— А из-за чего мы начнем ссору?

— Причина — любая. Ты захочешь цветную фотографию, я — черно-белую. Ты скажешь «здравствуй», я — «прощай».

— Если ты захочешь целоваться, я буду против.

— Точно.

Его взгляд остановился на мягких губах Брук.

Он-то наверняка знал, что никогда не откажется целовать ее. Какая нелепость! И он все еще надеется, что подвернется счастливая возможность. Вскоре.

Пока не наступит суббота и планируемая ссора не положит конец всему.

— И когда ты собиралась нам рассказать? — выпытывала Пегги, подпрыгивая от нетерпения. Вместе с Фелицией они поджидали Брук у входа в дом.

Загнанная в угол девушка умоляюще посмотрела на своих потенциальных истязательниц.

— Знаете, я сама еще хотела убедиться в том, что не сплю. Уж очень нереальными выглядят последние события.

А они и есть нереальные!

— Так то, что напечатано в газетах, — правда? уточнила Фелиция. Первый раз в жизни Брук видела свою мать настолько озабоченной — губы сурово сжаты, между бровями в ниточку залегла — о, ужас! — едва заметная морщинка. Фелиция выглядела, как преступник в зале суда, ожидающий вынесения приговора. — Ты собираешься выйти замуж за Мэтта Каттера?

— Ну..

Пегги ринулась вперед и заключила подругу в мощные объятия.

— Я так рада! Мои поздравления!

— Это самый волнующий день в моей жизни, — театрально вскричала Фелиция, простирая руки (на безымянном пальце сверкнуло последнее обручальное кольцо с неприлично большим бриллиантом).

— И в моей, — всхлипнула Пегги, продолжая душить Брук в объятиях.

Той стало очень стыдно за свое откровенное вранье. Конечно, впоследствии она найдет массу причин для оправдания, но все-таки Брук хотелось, чтобы ни мать, ни Пегги ничего не знали о предполагаемой «свадьбе». А потом, улучив подходящий момент, она бы внятно объяснила причины, вынудившие согласится на подобный спектакль. Но, к сожалению, такой расклад был уже невозможен.

Пегги продолжала изливать свои восторги:

— Если уж он выбрал не меня, то единственно правильный в этом случае вариант — ты.

— О, Пег!

По губам Фелиции скользнула тонкая улыбка.

— Я начала мечтать об этом дне с того самого момента, как узнала, что беременна.

— Мама… — округлила глаза Брук и попыталась выглядеть так, как подобает счастливым невестам.

Мэтт Каттер — ее будущий муж. Боже правый!

Фелиция нежно коснулась щеки дочери.

— Ты будешь самой прекрасной невестой, дорогая.

Слезы стыда жгли глаза девушки. Почему она должна проходить через этот кошмар?! В изложении Мэтта спектакль выглядел простым одпоактным действом, в которое не включалось позорное вранье собственной матери.

— Мам…

— Нельзя терять ни секунды. В газетах напечатано, что церемония состоится через три недели. Фелиция выглядела как полководец накануне решающего сражения. — Это так?

Брук, окончательно подавленная, только кивнула.