Котенок Шмыг, авария и полный мандарин! - Яна Лари Страница 18

Торопливо устраиваюсь рядом — не слишком близко и не далеко, ровно настолько, чтобы вообще не заострять на том ненужного внимания.

Не представляю, чем мог не угодить этот халат: до колен и пушистый настолько, что проходя в нём мимо зеркала, невольно хочется сесть на диету. Но край на всякий случай натягиваю ниже.

— Я пришёл обсудить новогодний аукцион. Из этого мероприятия можно сделать событие года.

Марат смотрит строго перед собой. У меня на стене календарь с маслятами. Ещё с июля никак не перелистну. Вот он, мне кажется, грибник, судя по взгляду.

— Я договорилась, рисунки можешь забрать завтра. Но вряд ли любительская мазня тянет на гвоздь программы, — старательно копирую его ровные интонации.

Наши плечи даже не соприкасаются, но ожидание случайного контакта щекочет кожу, путая мысли.

— Это не проблема, если пригласить знаменитость.

Я подхожу к календарю и отрываю пять листов.

— Ни на что не намекаю, но сам посчитай, сколько осталось до Нового года. Свободного артиста сейчас днём с огнём не найдёшь.

— Артисты будут у всех, — пренебрежительно кривится Марат. — Такая банальность не для моего ресторана. Я нанял стихию. Загадку. Фантома. «Шторм», знаешь такого блогера?

Я недоверчиво комкаю глянцевые листы в ладонях. Ничего себе!

Его знает даже моя бабушка!

Одна из причин популярности Шторма в том, что на нём всегда тёмная маска с узорами, напоминающими молнии и вихри. Помимо прочего, на всех своих роликах Шторм танцует в чёрном: неоновые вставки светятся в такт агрессивной музыке, и создаётся впечатление, будто мужчина управляет ветром и грозой.

— И Шторм согласился? — Недоверчиво распахиваю глаза. Насколько мне известно, загадочный танцор избегает публичности.

— Он уже пригласил подписчиков на своём канале, а это вся молодёжь города. Самая активная аудитория, которой обещано… — загадочно понижает голос Марат, — Знаешь что?

— Что?

— Приоткрыть завесу тайны, — цитирует он слова Шторма.

— Как, чёрт возьми, ты это провернул? Ведь удовольствие явно не из дешёвых.

— Не дороже денег. Для меня утереть нос тем, кто ждёт не дождётся закрытия моего ресторана, дело принципа.

— Пусть у тебя всё получится, правда, — произношу с невольным уважением. — Ты о чём-то ещё хотел поговорить?

Марат тоже поднимается с кровати и неторопливо приближается, застёгивая рубашку.

— Будет странно, если я появлюсь на аукционе один.

— Скажешь, что я заболела. Не представляю, как мы будем ладить на людях.

— Это единственная причина? — усмехается он, останавливаясь напротив меня.

— Боюсь, у меня нет подходящего случаю платья.

Его взгляд коротко скользит по мне, а затем Марат достаёт из кармана бумажник.

— Бери мою кредитку и ни в чём себе не отказывай. — Прищурившись, он опускает в карман моего халата пластиковую карту. — Будут ещё какие-то отмазки или на этом всё?

— Если ты не заметил, я пытаюсь не ссориться.

— И поэтому я битый час перед тобой распинаюсь? Напомню, без тебя моё «исправление» будет не таким достоверным.

— Это единственная причина? — возвращаю Марату его же слова.

Пригласи он меня, как интересную девушку, а не исключительно в качестве «отбеливателя» репутации, да даже намекни, что нуждается в моей поддержке, была бы совсем другая песня. Но он даже не пытается меня как-то к себе расположить.

— Если этого недостаточно, напомню, что ты торчишь мне желание, — его усмешка становится лукавой, взгляд обжигает.

Я кидаю в Марата бумажным шаром, ощущая, как во мне закипает раздражение.

— Как у тебя всё просто!

Он с лёгкостью уворачивается от летящего в лицо «снаряда».

— А зачем усложнять? У нас деловые отношения, и секс ничего не меняет, это досадная случайность. Твои слова? Твои. Так что либо ты, как послушная девочка, наряжаешься в самое ослепительное платье и не опаздываешь, либо я забираю тебя, в чём найду. Я, кстати, за второй вариант. А ты?

А я слышу грохот и стеклянный звон из соседней комнаты. Мы одновременно срываемся на звук, но я выхожу за дверь первой... и налетаю на бабушку!

Она торопливо убирает пустую чашку от уха, делает глоток воображаемого чая и даже морщится, словно обожглась.

— О! Твой гость ещё здесь? — Бабуля удивлённо смотрит мне за спину, как будто и не грела уши пару секунд назад. — А я вернулась, только налила в кружку кипяток, вдруг слышу, гремит что-то. Побежала смотреть...

— Кот наверно, ёлку опрокинул, — предполагает Марат, опуская руки мне на талию. Но не успеваю я возмутиться, как он всего лишь убирает меня с пути. — Такой негодник! На минуту оставить нельзя.

Бабушка провожает его взглядом и бесцеремонно хватает меня под локоть, задерживая рядом с собой.

— Вы что переспали? — спрашивает шёпотом. — А чего ссоритесь-то опять? Всё было настолько плохо?

Признавать вслух, насколько мне было хорошо, хочется меньше всего на свете. Не хватало влюбиться в человека, который открыто говорит, что меня использует. Что тут обсуждать? Тем более тема для меня деликатная.

— Не было ничего. Ты ослышалась.

— Ага! Конечно! — скептично хмыкает бабушка. — В ресторан-то пойдёшь?

— Он обещал перевести выручку с аукциона в приют, — зачем-то оправдываюсь. — Глупо было бы отказываться.

Я замечаю, как она поджимает губы, сдерживая улыбку.

— И чем тогда ты недовольна?

— А ты не догадываешься?

— Нисколько.

— Да он же постоянно хамит! С ним невозможно нормально общаться!

— Ой, ну, что ты как маленькая! — Качает она головой. — Хамит, не хамит... Только и знаешь иголки выпускать. Ты же женщина! Хитрее надо быть! Он тебе нахамил, а ты в ответ скажи ему что-то приятное. Увидишь, как быстро изменится риторика.

— Но...

— Тебя позвали в ресторан? Иди! И пусть от твоей красоты этот сухарь дар речи потеряет! Ну, что стоишь? Пошли сокрушаться разбитым игрушкам. Там и розетка как раз барахлит, в которую воткнуты звезда и гирлянда. Пусть ликвидирует погром, раз уж явился.

— Кстати, а зачем ты его впустила? Я же просила...

— Потому что ты балда, — обречённо вздыхает бабушка и, деловито подперев руками бока, идёт за Маратом в гостиную.

Я медлю, обдумывая её слова. В целом идея сразить грубияна наповал неплоха. Пусть он за мной побегает.

Глава 18

Марат

Не знаю, как это получилось. Вроде бы вот только что — пропылесосил и вышел вынести мусор, а теперь покупаю новую ёлку для Гюнтера на другом конце города.

Цыганский гипноз в действии! Надо спросить у Лады, нет ли у неё в роду смуглянок златозубых.

— Девушка, может, вам всё-таки помочь? Второй час выбираете, — с надеждой крутится вокруг нас продавщица.

— Ну вот что это такое? Некуда шары вешать… Ёршик унитазный! — ругается Лада на несчастное деревце, по мне ничем