Развод в 47. Я тебя никогда не любил - Александра Багирова Страница 18

— Где? — влетает в фитнес-зал.

— В душе? — девушка смотрит на него с испугом. — Но вам туда нельзя…

— Тебя забыл спросить, — рявкает.

Мчит в раздевалку. Распахивает дверь, рука ложится на ее шею.

— Ты что, дрянь, творишь?!

Смотрит в глаза бесстыжей, неблагодарной твари, там нет испуга. Рука еще сильнее сжимается. А взгляд скользит по обнаженной фигуре жены. К ярости примешивается совсем ненужное вожделение.

Ольга не отвечает, смотрит на него… диким, неизвестным ему взглядом. Доля секунды и его пах пронзает адской болью.

Глава 23

Влад сжимает мое горло, а сам по моему телу шарится. Я слишком долго прожила с ним в браке, чтобы не понять, как он завелся. Мгновенно.

Хм… а как же Азалия? Что ночка не удалась? Что-то голодный мой почти бывший муженек. Такой голод в глазах, будто у него пару лет этого самого не было.

Что ж… его проблемы. Пока он сжимает сильнее мое горло и облизывается на мое тело, я одним четким ударом бью его коленом в пах. Вкладываю всю свою ярость.

— Ой… — Влад тут же отпускает меня, сгибается пополам. — Офигела, что ли?! Дурная бабища!

Недолго думая, бью его локтем между лопаток. За «дурную бабищу» и не только.

Прохожу мимо, к своему шкафчику.

— Говорить разучилась, как гопница дерешься? Стыдно должно быть, Оль. Я был у тебе лучшего мнения.

Так и стоит согнутый в три погибели. Едва не падает. С ноги на ногу переминается.

— Ты наглый извращенец, который влез ко мне в душ. Всего лишь самозащита, — вытираюсь полотенцем.

Стеснения нет. И поджав хвост я бежать не буду.

Стоит сгорбившись, от боли кряхтит, а тело мое все равно глазами пожирает

— По самому сокровенному ударить! Родного мужа!

— Ты не муж мне, а мерзкий, озабоченный мужик. А ту тухлятину, что у тебя там болтается мне не жалко, — безразлично пожимаю плечами.

Внезапно делает резкий выпад, за руки меня хватает и всем телом наваливается, так чтобы пошевелиться не могу.

— Ты какого этот сброд в наш дом притащила? Ты знаешь, что они там устроили? — а сам носом ведет, мою кожу нюхает. — Тухлятина… врешь ведь, Ольга… я знаю, как ты подо мной стонала…

— Дом больше не мой. А тебе с твоей ксерокопией давно пора узнать свои корни. Веселитесь. Не благодарите. И если ты сейчас меня не отпустишь, я напишу заявление в полицию, о попытке изнасилования. А мои стоны, оставь себе как воспоминание, больше ты их не услышишь, — смотрю на него с презрением, пусть прочувствует его в моем взгляде.

— Ты чего, мы же… мы родные люди. Усмири свою ревность. Я никогда не планировал расставаться врагами. Мы обо всем, — проводит языком по моему обнаженному плечу, — Можем договориться.

И если раньше от одного такого прикосновения я таяла. То сейчас у меня тошнота к горлу подступает.

— А ты чего к сифилитичке пристаешь? — выплевываю ему в лицо.

Он ошарашен. Хватку ослабляет. Я пользуюсь моментов и отталкиваю его.

— Заразиться не боишься?

Сама отворачиваюсь, лезу в сумочку, при этом попку выставляю, она у меня подтянутая, Владу всегда нравилась, верчу ей, внимание отвлекаю. А сама быстро на телефоне диктофон включаю.

Разворачиваюсь. Как я и думала, он мою пятую точку пожирает, и за причинное место рукой держится.

— Льда бы… принеси, Оль. Поговорим.

— Теперь эти функции официально переданы ксерокопии, пусть она тебе носит все, лечит, и твои потребности удовлетворяет, — натягиваю трусики, затем джинсы.

— Это все случайно получилось с болезнью. Я не хотел. Это недоразумение.

— То есть ты хочешь сказать, что оболгал меня? — делаю голос более миролюбивым, даже подобие улыбки из себя выдавливаю.

— Я не специально. За это реально извини.

— Это ты так объяснял ксерокопии, что со мной не спишь?

— Это не из-за Азалии. Раньше. И за это прости. Не хотел.

— Влад, а что мне с твоим «не хотел» делать? Если родные дочери считают, что у меня сифилис? Как мне с этим жить? — надеваю лифчик. Затем свитер.

— Латентный между прочим! И ты его уже почти вылечила!

— О, — всплескиваю руками. — Так мне надо тебя поблагодарить, что ты сначала придумал мне позорную болячку, а потом от нее же почти вылечил! Браво! Низость высшей категории!

— Зато к тебе ни один мужик не подойдет, — вдруг выдает и снова на меня озабоченный взгляд бросает.

— А тебе какое дело? Иди к своей ксерокопии, живи для себя, со мной ты мучился, я в курсе. Так наслаждайся. Исчезни из моей жизни.

— Не исчезну, — как-то очень уверенно цедит.

— А ты планировал, меня как собаку на цепи держать. Не получится. Для этого у тебя молодая жена будет, вот с ней в какие хочешь игры играй.

— Ты потом поймешь, что я это и для тебя сделал.

— Сифилитичкой? Для меня?

— Нет, я о разводе. Про болезнь я извинился. Два раза, между прочим! Сам сто раз пожалел, что это ляпнул. Но, — в глазах ярость загорается. Снова на меня надвигается. — Прекрати чудить. Я дам тебе время успокоится. Потом мы все обсудим.

— Обсуждать мы ничего не будем, — беру свою сумочку, захлопываю шкафчик. — Для этого есть адвокаты. Тебя я из своей жизни вычеркиваю, как старый и ненужный хлам. А в новой жизни, потрепанному старью места нет.

Резко разворачиваюсь и иду к выходу.

А в коридоре около раздевалки странная картина. Моя тренер держит за руку охранника. Что-то усиленно ему объясняет.

Она что не пускает его в раздевалку?

Картинка быстро в голове складывается.

— Уберите там мешок мусора, — киваю охраннику на раздевалку. — Это было мое последние занятие у вас, — бросаю продажной тренерше.

Глава 24

Выбегаю на улицу. Достаю телефон и такси вызываю.

Злость внутри клокочет. Мало ему врезала. Надо было бы больше. Но ничего, буду бить иначе, больнее. По карману и по репутации.

Машина быстро приезжает. Водитель уточняет адрес.

Стоп!

А почему я до сих пор на такси? Неправильно это.

Называю адрес своего бывшего дома. Вряд ли Влад туда сегодня поедет. А мне надо машину забрать.

Наверное, мне надо бы задуматься, как мой муж превратился