Развращение невиновных - П. Рейн Страница 18

Затем он слегка обхватывает меня руками, позволяя своим ладоням лечь на мою поясницу. Мое дыхание учащается.

— Ничего, если я поцелую тебя, София? — Его голос мягкий и нежный.

Я думаю, не похожа ли я на оленя в свете фар, потому что готова броситься наутек. Я заставляю себя расслабиться и делаю глубокий вдох. Я киваю.

Он медленно приближает свое лицо к моему, словно давая мне время передумать, но я не передумываю. Это именно то, что мне нужно, чтобы забыть Антонио.

Его губы нежно прижимаются к моим, а затем его язык проводит по шву моих губ. Я открываюсь ему навстречу, и, когда наши языки встречаются, он стонет в глубине горла. Руки Джованни притягивают меня ближе, и я оказываюсь прижатой к нему так, что между нами не остается ни сантиметра пространства.

— Что бы подумал мистер Моретти, если бы узнал, что его девственная дочь играет в хоккей языком с Коста?

Мужской голос из коридора заставляет нас обоих отпрянуть. Я отхожу в сторону и оглядываю Джованни, чтобы увидеть Данте Аккарди, стоящего перед дверью в коридоре с ехидной ухмылкой на лице. Он следующий в очереди на управление юго-западной частью страны и может быть настоящим придурком, когда захочет.

Джованни поворачивается к нему лицом. — Отвали, Аккарди.

Данте смеется и стучит в дверь напротив себя. Через несколько секунд дверь открывается, и там стоит девушка в белой школьной рубашке на пуговицах и кружевном розовом белье. Я ее толком не знаю, но видела ее здесь. Она — часть мафии Аккарди.

Мои глаза расширяются. Похоже, эти двое встречаются.

Данте оглядывается на нас, прежде чем шагнуть внутрь. — Не делайте ничего такого, чего бы я не сделал, детишки.

Затем он снова смеется и захлопывает дверь. Вскоре по коридору разносится визг девушки.

Джованни качает головой и оглядывается на меня. — Он чертов мудак.

— Большую часть времени.

— Еще раз спасибо за вечер. Мы можем еще раз встретиться? Может быть, позже на этой неделе? — Он вопросительно приподнял темную бровь.

— Было бы неплохо.

Он просто кивает и целует меня в щеку. — Тогда до встречи.

Я смотрю, как он возвращается к лифту и заходит внутрь. Как только двери закрываются, я испускаю долгий вздох.

В нашем поцелуе не было ничего плохого, совсем ничего. Но все мое тело не хочет сгорать, как это было, когда губы Антонио были на моих губах.

Пережить Антонио будет сложнее, чем я думала.

12

АНТОНИО

С тех пор как София ушла от меня в понедельник вечером, у меня испортилось настроение, и я не знаю, то ли это из-за того, что мне придется работать с ней и сопротивляться ей все это время, то ли из-за того, что вечер среды тянется бесконечно долго.

Конечно, я видел ее в столовой, но она сидит дальше за столом, чем обычно, или предпочитает сидеть с Мирой за столом Коста, где она сидит рядом с Джованни и смеется над его глупыми шутками. Я не могу просто отозвать ее в сторону и поболтать с ней, где все могут быть свидетелями. Меньше всего мне нужны слухи о том, что я кручусь с лучшей подругой моей младшей сестры. Не представляю, как взбесится Аврора.

Ей будет все равно в том смысле, что она влюбилась в меня и ей будет больно от этого. Но на ней это отразится не лучшим образом, а эта женщина терпеть не может, когда кто-то дает повод думать, что она не идеальна и у нее есть все, о чем только можно мечтать, в данном случае — я.

— Ты знаешь, какое обручальное кольцо ты хочешь? — спрашивает Аврора.

Она сидит напротив меня в кафе "Амброзия". Я согласился прийти сюда только после того, как она несколько раз за ужином настояла на том, что нам нужно пойти в более тихое место, чтобы обсудить детали свадьбы. Неважно, сколько раз я говорил ей, что мне все равно, что она выберет для нашей свадьбы, она хочет, чтобы я принимал участие в обсуждении каждой мелочи. Это чертовски раздражает.

— Такие, которые надеваются на палец.

Она закатывает глаза. — Забавно. Я имею в виду, ты хочешь золото, платину, серебро? Какой вид ты хочешь? Что-то традиционное или что-то более современное? Бриллианты?

Моя голова откидывается назад, и я смотрю в потолок, желая, чтобы эта пытка закончилась. — Почему бы тебе не решить, что, по твоему мнению, будет лучше всего сочетаться с твоими кольцами?

— О! Отличная идея. Хорошо, я подумаю и дам тебе знать.

— Или не надо. И то, и другое хорошо.

Я выпрямляюсь и смотрю на нее.

Она выпячивает нижнюю губу, а я проверяю время на своем телефоне.

— Мне пора. — Я встаю со стула и убираю телефон обратно в карман.

Аврора наморщила лоб. — Куда ты идешь?

Эта женщина думает, что я перед ней отчитываюсь, но это не так. Поэтому, хотя это и не должно иметь значения, куда я ухожу, я не говорю ей об этом. Просто чтобы донести до нее мысль о том, что любую информацию о своей жизни и местонахождении я сообщаю ей только потому, что хочу этого, а не потому, что должен.

— Встреча. Увидимся.

Я не жду ее ответа, прежде чем отойти от стола. Гнетущая тяжесть от того, что она рядом, уходит с каждым шагом.

Когда я добираюсь до Римского дома, я иду в свою комнату и переодеваюсь в черные джинсы и серую рубашку с длинным рукавом. Затем поднимаюсь по лестнице на пятый этаж, где находится комната Софьи. Я мог бы подняться на лифте, но не хочу афишировать тот факт, что буду в ее комнате один.

Забавно… В тот вечер, когда я появился здесь в поисках сестры, я не задумывался о том, кто увидит, как я стучусь в дверь Софии. Но теперь, когда у меня постоянный стояк на Софию, эта мысль не выходит у меня из головы. Наверное, совесть мучает.

Я стучу в дверь, и когда она распахивается, мне приходится с трудом сглотнуть, чтобы не выпустить челюсть. София одета в черные леггинсы и обрезанную толстовку, свисающую с одного плеча. Живота не видно, но бледно-желтая толстовка заканчивается прямо у верха леггинсов с высокой талией, словно дразня. Ее волосы собраны в высокий хвост, демонстрируя шею, которую я бы с удовольствием обхватил.

Неужели она не понимает, как сексуально она выглядит?

В отличие от Авроры, лицо Софии не накрашено. Вокруг глаз есть тени, но