Мачеха поневоле - Ирина Шайлина Страница 16

— Завтра приедут из лаборатории. Мы все узнаем.

Я даже отвечать не стала. Поднялась в дом, дверь закрыла, ещё и на задвижку, словно он ломиться ко мне станет. Не станет. Разве нужны ему мои прелести? Душ принимаю, вода едва бежит, то тёплая, то холодная, реву. Взяла моду реветь.

— Не плачь, - попросил Мишка, когда я уже за столом сидела, пыталась влить в себя горячий чай.

Я его к себе прижала, с удовлетворением убедилась, что температуры у него нет. Ну, что вот делать мне?

— Я просто глупая, - сказала я. - Как все девочки. В любовь верю…

Мишка помолчал. Маленькая моя радость. Ну, как он детдоме? Господи, хоть бы сосед, тот, которого я так боялась, оказался их отцом!

— Ты бы хотел, чтобы у тебя была полная семья? С настоящим папой…с мачехой, только доброй?

Мальчик засопел. Я только сейчас, когда он так носик сморщил, поняла, вовсе он не на того кандидата похож. На меня он похож. Я так же нос морщу, когда думаю о чем-то не очень мне приятном. И вообще, похож…такой же светленький и сероглазый.

— Я маму хочу обратно, - сказал он. - Она была хорошей и нас любила. А больше никого не хочу, только тебя.

И я снова чуть не разревелась. Что же делать? Нет верного решения. Обвела взглядом кухню. На холодильнике магнитики с фотографиями. На них Анька с детьми счастлива. Она же не знала, что её не станет вот так, что против воли детей бросит. Она и правда была хорошей мамой, это читалось, это видно было. Она не умела выбирать мужчин, но детей своих любила искренне и горячо.

— Чай будешь? - спросила я.

Мишка кивнул. Потом девочки пришли. Мы сидели и пили чай со смородиновым листом, молчали. Я подумала - мы могли бы стать семьёй. Но просто мне точно не будет.

Вечером пришлось выдержать напор бабы Нины. Она лечилась на дневном стационаре, давление ей капельницами в норму приводили, поэтому услышала обо всем слишком поздно. Да ещё и из гипертрофированных сплетней.

— Да что же это такое творится? - перепугалась она. - От родной тётки детей забрать вздумали? Да я…я Путину напишу!

Я испугалась, что у заполошной старушки все в сойдёт на нет, усадила её, накапала в чаю валерьянку.

— Ушли же они, - легко солгала я. - Потому что у нас все хорошо.

Баб Нина не успокоилась так сразу, собралась звонить и в РОНО, и в СОБЕС, и в городскую администрацию, и ещё кому-то. А я думала о том, что одной маленький старушки слишком мало для того, чтобы от всего мира защититься.

Вот Максим защитить бы смог, но я его не понимала. А все непонятное - пугает.

— Всё хорошо будет, - поцеловала я старушку в морщинистую щеку.

От бабы Нины пахло валерьянкой и смородиновым листом.

Ночью мне не спалось. Я то и дело проверяла детей. Ходила из комнаты в комнату ночным дозором. Дети сопели. К двум часам у Мишки снова температура поднялась, но я была начеку. Потом уже легла спать - температура до утра подняться не должна. Уже сквозь сон чувствовала, что Мишка ко мне спать пришёл, устроился под бок, заерзал, маленький, локти-коленки острые. Я поцеловала его в макушку и провалилась в сон.

Утро было мутным. Бессвязным. Моя голова налилась чугунной тяжестью и никак не хотела отрываться от подушки. Дома бы я просто позвонила в офис, наглоталась таблеток и уснула дальше. Здесь нельзя. Здесь, мать вашу, обязательства.

— Ты заболела, - испуганно заглянула в комнату Ангелина. - Врача надо вызвать.

Я с трудом сконцентрировала взгляд на её расползающейся в стороны фигуре.

— Не нужно врача… Будет лишний повод вас забрать. Аптечку принеси.

Таблетки с трудом пропихивались сквозь распухшее горло. Я позволила полежать себе ещё полчаса, потом встала и пошатываясь пошла на кухню, готовить. Но дети, все трое, сидели за столом и…завтракали. Кашей, даже не подгорелой.

— Что? - ошеломленно произнесла я. - Что это?

Двойняшки опустили глаза, взгляд Ангелины виновато забегал.

— Мама когда заболела…я много ей помогала, ей тяжело было. Я почти все умею.

Я устала рухнула на стул. Открытие было непонятным, я не знала, что с ним делать, радовало одно - сейчас мне можно не готовить. Ангелинка подхватила рюкзак и ушла в школу, у меня не хватило сил её проводить. Примерно через час к дому подъехала машина с логотипом известной коммерческой клиники на боку. Началось.

— Дети, - как можно спокойнее сказала я. - Сейчас у вас анализы возьмут. Ничего страшного. Это…для садика.

Как проходит сама процедура я к своему стыду не знала. Сначала они пошли к нам, я поневоле обрадовалась, что уборку вчера провели. Двойнята словно чувствовали, ко мне жались, я их от себя гоню - не хватало ещё для полного счастья, чтобы заразились. А сама так себя чувствую, словно вся тяжесть мира сейчас на моих плечах.

— Документы подпишите, - пригласили меня.

Я все подписала. И страшно, и назад пути нет уже. Сама себя в тупик загнала. Кровь у детей не брали. Достали хрусткие стерильные пакеты и собрали анализ со внутренней стороны щеки. У каждого малыша два раза. Дети стояли с открытыми ртами , напоминая мне голодных галчат, поджидающих мамку, смотрели на меня испуганными круглыми глазами. Даже боевая Сонька примолкла - слишком много всего свалилось.

Люди в белых халатах ушли к Максиму.

— Всё будет хорошо, - в сотый раз сказала я, сама себе не веря.

Ничего хорошо не будет. Анька умерла, даже не позвонила мне, когда болела, а ведь был у неё мой номер. Если дети Максима, то маленькую семью разлучат. Если нет, их вовсе могут от меня отобрать.

Где-то на самом краешке сознания плавало воспоминание о том, как этот красивый богатый мужчина зовёт меня замуж. Но это сказки. Такого не бывает. А если и бывает…то легко не даётся точно. За все платить нужно.

Глава 12. Максим

Я вообще