Лучший книжный парень - Холли Джун Смит Страница 16

— Воу, мне так жаль. Это действительно отстой, когда ты не хочешь, чтобы это заканчивалось.

— Ага. Не было даже никакого предупреждения, — говорю я, вероятно, делясь с излишком. — Он забрал все свои вещи, и с тех пор я о нем ничего не слышала. Он не отвечал на мои звонки. Оставил меня за все расплачиваться.

— Господи, какой мудак.

И это ты мне говоришь. Для меня было огромным потрясением привыкнуть оплачивать все наши счета. Меган включила режим суперорганизации и заставила меня перевести все, что я могла, на мое имя и на мой банковский счет. Она боялась, что он попытается забрать у меня деньги, но я знала, что он никогда бы так не поступил. С другой стороны, я также никогда не думала, что он изменит мне и уйдет к другой, так что откуда мне знать?

— Да, наверное. Ипотека все еще оформлена на нас двоих. Не знаю, как долго мне следует ждать, прежде чем я попытаюсь, ну, не знаю, подать на него в суд или что-то в этом роде? Он все еще получает почту на адрес нашего дома. А я не знаю, где он, поэтому мне приходится отправлять все его маме. Он не отвечает на мои звонки. Честно говоря, у меня в голове все перепуталось. Я не должна думать об этом, иначе мне становится по-настоящему грустно, и я злюсь.

— Мне так жаль, Кара.

— Я долгое время надеялась, что он вернется. На самом деле, я тупица. — Мне больно говорить об этом, поэтому я меняю тему. — А ты… с кем-нибудь встречаешься?

Он весь напрягается, когда я спрашиваю об этом. Я начинаю жалеть, что сделала это, но он спросил меня, так что, по-моему, будет справедливо спросить в ответ.

— Эм, нет, не в последние пару лет. — Он замолкает, и я переключаюсь на другую тему, быстро соображая, что бы такое придумать, чтобы избежать неловкого молчания.

— Расскажи мне о своей татуировке, — прошу я, замечая, что она выглядывает из-под его джемпера.

— Ох, это… — Он еще немного задирает рукав и поворачивает предплечье, чтобы показать мне. — Это дуб.

— Красиво. В ней есть какой-то особый смысл? — его медленный выдох кажется болезненным, и теперь я действительно жалею, что задала этот вопрос. Я полностью испортила нашу прекрасную беседу.

— Это дерево на лугу у моей бабушки, где я много играл в детстве. И это дерево, под которым я женился.

У меня перехватывает дыхание.

— Ты женат?

Как я могла так неправильно все понять? Почему я встречаюсь с женатым мужчиной? Почему он флиртует со мной?

Нет, подождите, он только что сказал, что у него никого нет, и он не носит кольца, но сейчас не тысяча девятьсот пятидесятые. Он может быть одним из тех парней, которые просто не носят кольца. Он мне лжет? Есть ли у него тайная жена и… о нет… я перестала дышать? Я вот-вот потеряю сознание?

— Я был женат. А еще это дерево, под которым я развеял прах своей жены.

Глава 8

Кара

О, боже.

— Ох, Люк. Я понятия не имела. Мне так жаль. — Не знаю, что на это сказать, и, прежде чем успеваю остановиться, я окончательно лажаю и выпаливаю: — Что случилось?

— Рак, — говорит он почти шепотом.

— Мне так жаль. — Я инстинктивно протягиваю руку через стол, чтобы коснуться его плеча. Когда чувствую, как он слегка выгибается под моим прикосновением, я понимаю, что это совершенно неуместно, и отдергиваю руку. — Прости.

Почему я не могу придумать, что еще сказать, кроме «Прости»? Люк смотрит в окно, а я смотрю в свою уже почти пустую чашку, взбалтывая жидкость и желая, чтобы она смыла этот момент.

— Мне давно не приходилось никому этого говорить, — говорит он, плотно сжав губы.

— Я бы с удовольствием послушала несколько историй о ней, если ты захочешь ими поделиться.

— Ага, — говорит он, потирая татуировку. — Может быть, когда-нибудь. — Его татуировка в виде дерева. Под которым они поженились. Где он развеял ее прах.

Я действительно все перепутала. Люк не флиртует, он горюет, он одинок. Возможно, он попросил у меня рекомендаций, потому что ему скучно, или просто из дружелюбия к своим клиентам.

— Должно быть, тебе было очень тяжело. Я просто не могу представить, как можно потерять такого человека. — Кара, идиотка, пожалуйста, замолчи.

— На самом деле, это было именно настолько ужасно, как ты и представляешь.

У меня не хватает слов, поэтому я просто сижу, сложа руки, прикусываю язык и молчу.

— Хизер, — говорит он через некоторое время. — Ее звали Хизер. После ее смерти я как будто потерял самообладание. Несколько месяцев не выходил из дома. Все время спал, но в то же время совсем не высыпался. Не мог есть. Не позволял людям приходить ко мне. — Его лицо выглядит напряженным, когда он вновь переживает то, что, несомненно, является для него агонией. — Со временем мне стало лучше, но я просто плыл по течению. На самом деле не было причин оставаться там, но я не хотел переезжать, потому что боялся, что оставлю все свои воспоминания позади, понимаешь? Я так боялся, что забуду ее, что жил в городе-призраке. Я ходил в кино и думал только о тех временах, когда мы были там вместе в прошлом. Я выходил оттуда и не мог вспомнить ничего из фильма, который только что просмотрел. Я бегал по тем же сельским тропинкам, по которым мы бегали сотни раз, и прокручивал в голове наши разговоры снова и снова. — Он замолкает, погруженный в какие-то мысли, а затем, встряхнувшись, возвращается на место.

— Прости. Не знаю, откуда все это взялось. Я не хотел обращаться с тобой как с психотерапевтом.

— Все в порядке.

Он продолжает:

— Чем дольше это продолжалось, тем больше я понимал, что мне нужно начать все сначала, создать где-то новые воспоминания. Знаю, что у меня все еще останутся все мои старые воспоминания.

— Так вот когда ты