Мой ненавистный футболист - Лада Шведова Страница 15

Мысль хорошая, надо только придумать, как ее развить.

Пока я размышляла над планом, успела забыть о стоящем рядом Вике, хотя все это время смотрела прямо на него. Он даже улыбаться перестал, настолько его пронял мой взгляд. И как будто задышал чаще, никак занервничал. Его пухлые губы приоткрылись, а меж бровей залегла едва заметная тревожная морщинка.

Он тяжело сглотнул и вдруг шагнул ко мне:

– Лана, я думаю, что мы неправильно начали, потому что…

Не знаю, что он собирался сказать дальше, его прервало появление Романа. Только его тут не хватало! А Лерка, между прочим, так и не выбралась из столовой. В кастрюле с тестом для вафель утонула? Теперь я не сомневалась, что подруга занята чем-то опасно-незаконным, а меня не позвала, потому что я противный голос разума в подобных ситуациях. Напоминаю про взвешивание.

– Ты что забыл возле моей девчонки? – возмущенно засопел Роман и встал даже не рядом со мной, а впереди, словно грудью собрался защищать от Вика и его опасных взглядов. – Еще и говоришь с ней, футболист? Ноги лишние появились?

Вик рассмеялся:

– Тебе стоит поработать над угрозами – они не звучат страшно, дюдик, – он оттолкнулся от березки и вернулся на тропу, помахав на прощание.

Роман проводил его мрачным взглядом и повернулся ко мне с таким видом, словно это я во всем виновата:

– Ты с ним разговаривала? После того, что я тебе рассказал?!

– Это он со мной разговаривал. И как-то я не помню запрета на общение.

– Так не общайся с ним – вот тебе запрет!

– Угу, обязательно прислушаюсь, – не без сарказма ответила я, но вспомнила, что Роман несколько… непонятлив и прямолинеен, он из тех, кому все лучше объяснять по слогам и в лоб: – Я тебя знаю неделю, вряд ли ты можешь мне что-то запрещать. Про Вика я все поняла и приняла к сведению. А сейчас он сам подошел, но успел только спросить о тебе.

От моего выступления он растерялся и завис – явно ждал другой реакции. Но еще бы мне какой-то дзюдоист указывал, что делать. И почему девчонкам так нравятся парни? У них же либо носки колом стоят на прикроватной тумбочке, либо они… ну, Романы. А я с детства привыкла к самостоятельности, и идея вдруг начать кого-то слушаться казалась абсурдом полнейшим.

– Это все? – спросил он, отмерев. – Он интересовался мной? Больше ничего?

– Больше ничего.

Он кивнул, но его взвинченный, даже взволнованный вид никуда не пропал. Это было странно, словно он беспокоился о коротком разговоре с Виком. Но что футболист мог мне сказать? Ничего особенного, конечно. Думаю, объяснение здесь простое: парни немного спятили с этой своей войнушкой. Обычное дело.

Глава 13

Темное небо принесло с собой дождь, затяжной и унылый. Утренняя тренировка из-за этого сократилась – даже Труха, всегда собранная и ни разу не проспавшая ни одной лишней минуты, не смогла сразу подняться и выгнать нас на пробежку. Или не захотела; возможно, ничто человеческое и ей не чуждо.

Закрытого гимнастического манежа в лагере не нашлось, тренировались мы в досуговом центре. Там, понятное дело, с акробатикой не разойтись, поэтому утро было посвящено круговой подкачке. И проклятым «лодочкам» в качестве добивки. Боже, эти «лодочки» намного, намного хуже подтягиваний, которые для меня с моими слабыми руками тоже мука.

Высокий рост – не единственная моя проблема, была еще одна – худоба и тяжелый набор мышечной массы. Иногда это играло в плюс: уж как Труха обожала прополоскать за лишний вес, но ко мне ни разу не смогла придраться. Да-да, даже она! Но, с другой стороны, тащить что-то на чистой силе у меня не получалось. На тех же брусьях это иногда защищало от падения – способность дотащить тело одними мышцами, но у меня так все не работало, я не могла прикрыть косяк исполнения мускулатурой. И подтягивалась всегда меньше остальных.

Тренировка закончилась растяжкой и приятным чувством в ногах, что-то на грани с легким онемением. Это мышцы радовались, что их наконец-то мучали не «лодочками», а чем-то приятным.

– Ненавижу растяжку, – прошипела идущая рядом Лерка, стирая слезу со щеки. – Вот ненавижу, и все!

Приятное для каждого свое.

Лерка точно предпочла бы подтягивания.

– Боюсь, и на вечерке нас ждет она, родимая, – Олька тоже тянуться не любила. – Хорошо, если не всю следующую неделю на шпагатах высиживать будем. Это же север, а не Подмосковье, тут дожди могут надолго зарядить.

– Труха упомянула закрытый теннисный корт, вечером мы будем там, – сообщила Жанна и оказалась права – вечером мы наматывали акробатические дорожки.

Теннисный корт – не та поверхность, на которой можно крутить реальные элементы, но мелочи часто тренировались как раз на нетолкучей поверхности. Порой это было настоящей игрой на выносливость – сделать десяток фляков[4] назад подряд и остаться на одной линии, а не уплыть в сторону. Дорожка фляков разбавлялась маховыми сальто – тоже подряд.

Добивкой таких тренировок была серия классических сальто назад: мы вставали в круг и по очереди прыгали с места – как только приземлялась одна, начинала прыжок другая. И так до тех пор, пока не оставалось сил на прыжок. В таких состязаниях выигрывала – сюрприз! – не Жанна, а моя Лерка, потому что была мелкой, с небольшими крепкими ногами и очень толкучей, и пока другие размазывались по полу, она вообще не падала, словно существуя на вечных батарейках.

С вечерки мы выползли усталыми, даже затяжной дождь не смог заставить нас пробежаться до домиков. Серьезно, никто не бежал, а я так и вовсе мечтала прилечь. Не думалось ни о чем, даже о дурацком Вике. Видимо, мой мозг крутил сальто вместе с телом и устал не меньше.

Дорожки под ногами размылись, на кроссовки попадала грязь, холодная вода лилась с неба непрекращающимся яростным потоком. Разгоряченная от тренировки кожа быстро покрылась мурашками, волосы липли ко лбу и шее. Небо целый день напоминало ночное, и внезапно это шло лагерю больше яркого солнца. Хотя против солнца я не возражала – оно означало прогретую воду в озере, прыжки с причала, чистые дорожки… что не отменяло желания любоваться другой природной красотой – более мрачной.

Погодные условия заперли нас в домике на остаток вечера.