Праведные клятвы - Киа Кэррингтон-Рассел Страница 13

На самом деле, я обожаю продукцию этого магазина — материал потрясающе ощущается на коже. Но теперь я думаю, каково было бы чувствовать его прикосновения вместо этой ткани.

— Хорошо. — Он делает паузу. — Теперь покажи мне.

Жаркий румянец мгновенно заливает мои щеки, и я резко качаю головой.

Я не могу снова остаться одной, охваченной этим жаром и смущением. Я помню, какой катастрофой обернулся последний раз. Могу ли я рискнуть повторить это с ним? Особенно учитывая, что теперь он мой начальник.

— Если мне не изменяет память, раньше ты была не против упасть на колени. Или предпочитаешь, чтобы я снял ещё что-то? — Доусон задаёт вопрос, касаясь своего пояса.

— Нет, — отвечаю я, и ощущаю привкус лжи на языке.

— Ложь. — Он расстёгивает ремень и держит его конец в руках. — Покажи мне, — требует он, кивнув на моё платье.

— Нет.

— Покажи, — снова говорит он, приближаясь ко мне, держа ремень в руке, будто невзначай. Я даже не замечаю, как начинаю отступать назад.

— М-мне нужно уйти, — заикаюсь я.

— Ложь, — он поднимает руку к пуговицам на рубашке. Чёрт, неужели это действительно происходит? И я не могу оторвать взгляд, зачарованная, как его пальцы расстёгивают каждую пуговицу. Это ошибка, плохая идея. Но, конечно же, он не бросит меня снова, как в прошлый раз, если он сам раздевается прямо передо мной.

Боже.

— Я не могу это сделать, — настаиваю я и машу рукой между нами. — Это неправильно.

— Почему? — спрашивает он, продолжая расстёгивать пуговицы. — Мы взрослые люди, которые согласны на это, и в этом нет ничего плохого. Кому-то это даже может показаться приятной фантазией — переспать с начальником.

Я нервно смеюсь, и он, кажется, удивлён этим. Ведь то, что он мой начальник — не главная моя проблема.

— У тебя кто-то есть.

— У меня никого нет, — спокойно отвечает он.

— Красивая брюнетка, с которой ты приходил на днях. Кошатница. — Мне ненавистно, что он заставляет меня разжёвывать это, потому что я чувствую себя глупо, но не собираюсь быть запасным вариантом.

Понимание отражается на его лице.

— Хочешь, чтобы я разорвал контракт с ней, чтобы мы могли трахнуться?

— Контракт? — Каждый раз, когда я разговариваю с этим человеком, я становлюсь всё более запутанной.

Честно говоря, это заставляет меня чувствовать себя наивной и глупой.

— Да, контракт. Ты — единственный человек, у которого я ещё не попросил его подписать, — признаётся он. И хотя я понятия не имею, что это вообще значит, кажется, его это удивляет даже больше, чем меня в данный момент. — Но нам стоит его подписать.

— Подписать контракт? — фыркаю я. — Я больше никогда в жизни не соглашусь ни на один контракт. Последний чуть не заставил меня выйти замуж за мужа моей сестры.

Его рубашка теперь полностью расстёгнута и свободно висит, пока он смотрит на меня. Я не могу удержаться и даю своему взгляду скользнуть по его телу. Кажется, я вижу часть татуировки на его груди. Загорелая кожа светится под лампами. Это что, восемь кубиков? У него такие рельефы и линии, каких я никогда не видела у других мужчин. А я думала, что его член — это уже что-то впечатляющее. Не стоило ожидать ничего меньшего. И теперь все мои мысли снова заняты его членом.

Член.

Член.

Член.

Черт! Я опять вернулась к этому.

— Тебе нужно уйти.

— Нет. — Он опускается на колени и похлопывает себя по плечу. — Забрось ногу и подними платье.

Я должна бы бежать отсюда, как можно дальше, но моё дыхание сбивается, становится прерывистым. Этот мужчина совершенно не вписывается в мой привычный мир. В его действиях нет логики, но его властный тон заставляет меня дрожать.

Он хочет меня.

И я хочу его.

Но не могу отделаться от мысли, что дело не только в этом. Он ведёт себя не так, как обычно. Что-то его тревожит. И я хочу стать для него тем самым отвлечением.

Но мне нужно точно понять, во что я ввязываюсь, когда дело касается Доусона.

ГЛАВА 12

Доусон

— Встань, — говорит она, покачав головой и отступая назад. — Пожалуйста, встань и оденься.

— Не могу сказать, что меня раньше отвергали женщины, — отвечаю, вставая, но не спешу застёгивать рубашку или отпускать ремень. Я не знаю почему, но после того, как разослал запросы и поговорил с множеством людей после разговора с Крю, я пришёл сюда. К ней.

И я этого не понимаю. Но впервые за долгое время я действую импульсивно — как с татуировкой — и каждый раз это связано с ней. Мне нужно избавиться от этой одержимости.

— Я тебя не отвергаю, — говорит она, обняв себя руками. Я знаю, что она хочет этого так же сильно, как и я. Я вижу все признаки. — Но я не хочу делать это здесь.

— Значит, ты предпочла бы пойти в отель?

— Почему у тебя контракт с той женщиной? — спрашивает она, опустив руки на талию. Неуверенно. Я полагаю, мало кто замечает в этой уверенной, красивой женщине неуверенность.

— У меня контракты со всеми, с кем я сплю. Почти каждый в моей жизни связан со мной каким-то договором.

— Даже семья? — поднимает она бровь.

— Да, даже семья, — я стараюсь скрыть тот резкий тон, который неизменно появляется, когда речь заходит о моей ебаной семейке. Он всегда звучит слишком грубо.

— Почему?

Я не понимаю, почему её это волнует или зачем ей это знать. Я редко говорю об этом, и уж точно никогда не вдаюсь в подробности. Но, будучи дочерью Риччи, она должна понимать эту часть.

— Потому что все чего-то хотят от меня. И если я могу предотвратить это, я сделаю всё, что в моих силах.

Я предполагаю, что её отец смотрит на жизнь точно так же. Пусть у нас разные бизнесы, но результат один и тот же. Мужчины вроде нас остаются на вершине не просто так — ведь нарушить контракт равносильно смертному приговору.

Она кивает, поняв мои слова, и проходит мимо. Её взгляд прикован к моему животу, и часть меня жаждет, чтобы она провела ногтями по моей коже, просто чтобы дать мне что-то… физическое. Я никогда не был в ситуации, когда мне отказывали в прикосновениях. Наоборот, слишком многие касались того, что не имели права трогать.

Но она? Я хочу её прикосновения.

Блядь, я даже пришёл сюда сегодня вечером именно