Рождественский Клаус - Энн Айнерсон Страница 12

В углу есть двуспальная кровать, уголок для чтения у окна и мини-кухня с каменными столешницами и медными акцентами. Рядом с главной комнатой находится ванная комната с душевой кабиной, отдельно стоящей ванной и мансардным окном, через которое проникает естественный свет.

Когда Кей впервые предложила мне остановиться здесь, я пыталась убедить ее позволить нам с Уинстоном занять комнату трактирщика в главном здании, а ей переехать сюда. Однако она настаивала на том, что нам с Уинстоном нужно больше пространства и уединения, чем ей.

И она не хотела, чтобы я брала на себя дополнительную ответственность — быть доступной для гостей круглосуточно.

Несмотря на мои заверения, что я с радостью это сделаю, она отказалась. Кей — самый упрямый человек из всех, кого я знаю, и если она приняла решение, ее уже не переубедить.

Закончив в ванной, я выхожу, сажусь на скамейку у входной двери и надеваю ботинки.

У Уинстона дергаются уши, и он приоткрывает один глаз. Как только понимает, что я собираюсь уходить, вскакивает, спускается по пандусу к подножию кровати и несется ко мне с хором возбужденных рыков.

— Доброе утро, Уинн. — Я наклоняюсь, чтобы почесать его за ухом. — Похоже, кто-то сегодня проснулся в хорошем настроении. — Выбираю свитер из его зимней коллекции, которую храню в корзине. Он кремовый, с узором в виде леденцов и листьев остролиста, вплетенных в узор. — Давай оденем тебя, чтобы мы могли отправиться в гостиницу.

Он прижимает лапу к моей ноге, виляя хвостом в знак согласия. Позволяет мне помочь ему влезть в свитер, но как только я заканчиваю, встает на задние лапы, лапает воздух, выпрашивая угощение.

— Невозможно устоять, когда ты такой чертовски милый. — Я беру печенье из тайника, который храню на кухне, и даю ему. — Это единственное, что ты получишь от меня сегодня, — предупреждаю его, пока он жадно поглощает его.

У меня такое чувство, что благодаря моей маме и Кей он будет очень избалован на этой неделе.

Заперев коттедж и выйдя во двор, чтобы Уинстон мог сделать свои дела, мы отправляемся в трактир.

В это раннее утро в гостинице тихо, а в холле нет гостей. В каменном камине уже горит огонь, отбрасывая теплый отблеск на балки над головой. Кей — ранняя пташка, но после обхода она обычно возвращается в свою комнату, чтобы почитать, а затем раскладывает свежие фрукты и выпечку для гостей.

В редких случаях, когда я прихожу на кухню раньше нее, варю первую порцию кофе, чтобы она могла выпить свежую чашку и начать свой день с чистого листа.

Я замираю, когда вхожу на кухню. Брукс стоит у верстака, застыв в яростном поединке с блендером, наполненным шпинатом, фруктами и протеиновым порошком. Судя по его хмурому виду, блендер выигрывает их противостояние.

Он еще не заметил меня, но я не могу перестать пялиться. Он до смешного привлекателен в своих серых трениках, низко сидящих на бедрах.

Боже мой.

Я не ожидала, что буду сидеть в первом ряду, наблюдая за его голой грудью, блестящей от пота, каждое движение мышц подчеркивает его пресс.

Должно быть, он только что из спортзала, а так как Кей поддерживает температуру на высоком уровне, он, вероятно, сбросил рубашку, чтобы охладиться.

Я тяжело сглатываю. Никогда не испытывала такой сильной реакции на мужчину. Но меня не должно удивлять, что Брукс способен заставить мой пульс учащенно биться, а мысли блуждать по тем путям, по которым они не должны.

— Наслаждаетесь видом? — спрашивает он.

Мои щеки пылают, и я отвожу взгляд от его тела.

— Что? Нет, — подхожу к окну у раковины и открываю его.

— На улице сорок пять градусов, — говорит Брукс.

Закрываю окно обратно.

— Я подумала, что тебе жарко.

— Ты думаешь, мне жарко?

— Да. То есть нет. То есть…

— Ты в порядке, Лила? Ты выглядишь немного покрасневшей, — говорит он с ухмылкой.

Я прочищаю горло, расправляю плечи и указываю на кухонный прибор.

— Мне просто интересно, какой у тебя план борьбы с блендером. Отсюда кажется, что у него есть преимущество.

Брукс разочарованно трясет блендер:

— Это не моя вина, что с ним что-то не так.

Его ухмылка сменяется хмурым выражением лица.

— Кто-то проснулся не на той стороне кровати, — поддразниваю я.

— Это было бы идеально. — Он ворчит. — Гостиница полностью занята, поэтому прошлой ночью я имел удовольствие спать на раскладушке в кладовке. Не совсем пятизвездочные условия, — говорит он, массируя затылок.

— Это объясняет твое веселое настроение сегодня утром, — отвечаю я с игривой улыбкой.

Признаю, спать в кладовке — это ужасно. В гостинице есть раскладные кровати, которые мы держим под рукой, но они не слишком удобны.

Я уже собираюсь предложить ему остановиться в моем домике, но останавливаюсь, вспомнив, что там только одна кровать. Конечно, он мог бы взять с собой раскладушку, но не думаю, что смена места будет большим улучшением.

До свадьбы осталось всего три дня, и меньше всего мне нужно, чтобы Брукс разгуливал по дому без рубашки и отвлекал меня.

Он несколько раз нажимает на кнопку на блендере, хмурясь все сильнее.

— Эта штука определенно сломалась.

Я прислоняюсь к стойке, прикрывая рот, чтобы спрятать улыбку.

— Что смешного? — требует он.

— Ты пробовал подключить его в розетку? — спрашиваю я, кивая в сторону основания.

Он насмехается.

— Конечно, дело в том, что… — Его глаза следят за моей рукой, протягивающей отключенный шнур.

Я наклоняюсь над ним и включаю блендер в розетку. Мотор гудит, лезвия крутятся, пока смесь не становится идеально однородной.

Этот звук заглушает предательский стук моего сердца и резкий вздох, когда мое бедро задевает бедро Брукса. Его челюсть сжата, а глаза сужены, словно он ведет молчаливую войну с самим собой.

Наконец выключает блендер, но его взгляд не отрывается от меня.

— Ты пахнешь мятой и лавандой, — мягко говорит он.

Мои костяшки пальцев белеют, когда я хватаюсь за стойку.

— Это мой гель для душа, — шепчу я.

— Он тебе идет. — Его голос тихий.

Наши лица находятся всего в нескольких сантиметрах друг от друга, и я заставляю себя оставаться неподвижной, мое тело оживает, когда он так близко.

Пульс бьется в ушах, когда он проводит большим пальцем по линии моей челюсти. Хотя это кажется невинным жестом, скрытое желание в его томительном прикосновении заставляет мое сердце биться быстрее.

Я не могу сосредоточиться, мой взгляд скользит по его груди, прессу и V-образной линии.

Он потрясающе красив, и я пьянею от восторга, что нахожусь так близко. Поднимаю глаза, его