Игры мажоров. Хочу играть в тебя (СИ) - Тала Тоцка Страница 11

Это было так странно и непривычно, что я согласилась.

Сам вечер тоже был странный. Потому что меня ничего не напрягало.

Мы ели пиццу, он пил пиво, а я колу. Смотрели фильм, который выбрали вместе. Я давно хотела его посмотреть, и если Шведов не соврал, фильм ему тоже понравился. Мы даже немного обсудили актеров и сюжет.

Оказалось, что у нас похожие вкусы. Опять же, если он не врет и не пытается мне подыгрывать.

Я давно перестала видеть в Шведове врага, но видеть в нем друга было очень-очень странно. И непривычно.

И конечно я далека была видеть в нем отца. До сих пор так. Но с того дня между нами что-то неуловимо изменилось. Хотя я не стала рассказывать ему о Демоне. И никому не рассказала.

Когда Шведов улегся в гостиной, где я постелила ему на диване, я ушла в свою комнату и прочитала в мессенджере:

«Что это за мужик? Мне точно не надо вызывать полицию?»

«Спасибо, Демон, ты настоящий друг!»

«Ты не ответила»

«Ты до сих пор следишь за мной?»

«Не слежу, а присматриваю. Так тебе больше нравится?»

«Так больше, — подумала и написала: — Это друг моих родителей. С ним все ок».

«Тогда я пойду спать, Ромашка»

«Ты лучший, Демон, ты об этом знаешь?»

Ответа не было, но мне почему-то казалось, что мой невидимый приятель улыбается.

глава 6-1

После первой пары должны вывесить результаты наших отработок, и я не могу дождаться окончания лекции. Конечно, мы все ведем свой учет в электронных таблицах, но увидеть своими глазами документ о списании задолженности это совсем другое.

Из аудитории с Оливкой вылетаем первыми, в холле уже полно студентов. Толпятся, высматривают результаты на электронном табло.

Нахожу себя в списке. Мой результат ожидаемый — иду впритык. Возможно, идея Саймона с дефиле не такая плохая. Или рискнуть с кассой?

Пока что я побаиваюсь связываться с материальной ответственностью. Я слишком рассеянная и всегда теряюсь, когда надо что-то быстро посчитать. С другой стороны, там же кассовый аппарат сам все считает.

Так может рискнуть?

— Смотри, — толкает меня в бок Оливка, — смотри, кто у нас первый в рейтинге.

Поднимаюсь взглядом по списку фамилий, и рот сам собой приоткрывается. Первой идет Нора Миллс, у которой закрыты все триместры в этом году. Весь первый курс.

— А мы ее жалели, дуры. Ты только глянь на нее, — шипит Оливия в самое ухо. Окидываю взглядом собравшихся перед экраном и вижу Нору. Она впилась взглядом в таблицу, а на лице написано нескрываемое выражение торжества и превосходства.

Такой контраст с недавней бледностью и понурыми плечами!

Но буквально сразу перед глазами встает она же, стоящая на коленях перед Коннором и еще четырьмя парнями со спущенными штанами, и содержимое желудка подкатывается к горлу.

— Пойдем, — тяну Оливку из холла, сглатывая и прогоняя тошноту.

— Классно, что тут скажешь, — бубнит она, — так бы предупреждали, что тем, кто отсасывает, сразу все зачтется.

— Все не так, Оль, — говорю, задумчиво кусая губы.

— А как? В универе фактически узаконена проституция! — возмущенно говорит она.

— Уверена, что нет. И уверена, что руководство универа не в курсе, — осторожно выдаю каждое слово, потому что слишком мучительны ответы, которые лежат на поверхности.

— А как тогда это все объяснить? Почему этой давалке закрыли оплату всего учебного года?

— Тем, что есть другой «прайс», по которому засчитываются баллы. Там другие услуги. Они могут быть разные. Нора согласилась подчиняться Коннору, понимаешь? Она выполняет все, что он скажет. И за это он оплатил ей год учебы.

Оливка разворачивается и прикрывает ладошками рот.

— О, боже. Откуда ты знаешь, Мари? И откуда ты знаешь, что руководство ни при чем?

— Там, где я училась, тоже такое было, Оль. Это называлось Игрой. На игроков делали ставки, учредители выигрывали огромные суммы. Игрок тоже зарабатывал. Только там было более лайтово, чем здесь. И ни владельцы, ни учителя лицея не знали об Игре.

— Правда? — глаза подруги расширяются от удивления. — Ты никогда не рассказывала.

— Не успела, — делано пожимаю плечами.

— Но ты же знала? — не отстает она. — Ты тоже делала ставки?

— Нет, Оля, но у нас все студенты знали об Игре, — уверенно лгу, не хочу признаваться, что была игроком. Потому что слишком близко я подобралась к разгадке. Но пока не хочу, чтобы она тоже догадалась.

— Ты думаешь, здесь тоже идет такая же Игра?

— Не обязательно, просто что-то похоже. Думаю, здесь тоже есть тотализатор, и на ту же Нору сделаны ставки. К примеру, насколько ее хватит. Скажи, разве Коннору так важно кого-то трахать за деньги? Здесь полно желающих трахаться с ним бесплатно. Но ему нужно подчинение.

— Больной ублюдок, — плюется Оливия, а я отвожу глаза.

Я обманываю ее не потому, что не доверяю. Мне нужно самой убедиться, я должна проверить свою догадку.

Браслет с буквой «G» на руке Норы Миллс. Конечно, это может быть имя ее парня. А может быть первая буква слова «Game». Игра.

Я уверена, что руководство университета здесь ни при чем, точно как ни при чем были Волынские. И не потому, что они закрывают глаза на то, что происходит в стенах университета. Готова спорить на что угодно — все началось относительно недавно.

С тех пор, как у футбольной команды университета появился новый капитан.

глава 7

Маша

Всю следующую лекцию я только об этом и думаю.

Неужели я права, и Ник притащил сюда Игру?

Наш студенческий городок находится за городом, учебные корпуса, общежитие, кафе, спортивные площадки — все расположено на одной закрытой территории. Когда я впервые попала в университет, первое, что отметила — атмосфера.

Здесь нет никакого разделения на мажоров и аутов, как было в лицее, где мы учились с Топольским. Конечно, студенты, которым родители оплатили учебу, чувствуют себя свободнее, чем мы. Но нас никто не прессует.

Если бы в универе было хоть что-то, похожее на «сотку», я бы ни за что здесь не осталась.

Значит, моя догадка верна. И тот тайный студенческий клуб, о котором говорил Саймон — все те же игроки и учредители. В клубе делают ставки на участников и наблюдают за ними 24/7. Такое вот реалити-шоу.

А главный его учредитель — Никита Топольский.