Секретная невеста - Катарина Маура Страница 10

— Скажи мне, моя сладкая маленькая фея, кем ты мечтала стать в детстве?

Она улыбается, но в ее взгляде мелькает тень ностальгии.

— Моя семья тоже владеет автомобильной компанией, и я всегда знала, что пойду по стопам отца. День, когда я это решила, я помню до сих пор.

Мое сердце пропускает удар, когда она улыбается, ее взгляд переполнен нежностью.

— Мне только что сказали, что я не смогу водить машины, которые помогала папе собирать, пока мне не исполнится шестнадцать. В шесть лет это казалось вечностью. Думаю, это было мое первое настоящее разочарование, Лекс.

Я смеюсь, наблюдая, как ее глаза округляются от эмоций.

— Это не смешно, — надувает губы она. — Я была уверена, что не смогу по-настоящему понять машины, пока не смогу их водить. Это рушило все мои планы стать гениальным дизайнером. У меня была целая концепция — я хотела создать коллекцию машин-принцесс. Потому что в мире было слишком мало красивых розовых автомобилей.

Я мягко убираю волосы с ее лица, сдерживая улыбку. Спорим, даже в шесть лет она была чертовски очаровательной.

— И что потом?

Она хватает меня за руки, ее лицо светится, и я не могу не улыбнуться в ответ.

— Ты не поверишь! — восторженно говорит она. — Я ходила подавленная несколько недель, пока однажды папа не забрал меня к себе в офис. Он сказал, что у него для меня сюрприз. Мы зашли в его мастерскую, и там… там стоял маленький подиум, точь-в-точь как для его прототипов. И на нем — самая красивая блестящая розовая машина, которую я когда-либо видела. Точная копия папиной, но в моем любимом цвете.

Она мечтательно вздыхает, ее глаза сияют от нежности. А у меня внутри все сжимается. Ее отец… Я проверял его, и досье было далеко не таким чистым, как у нее. И теперь я не знаю, что обо всем этом думать.

— Тогда я поняла, что хочу пойти по его стопам, — добавляет она, ее голос становится тише. — Просто не знала, насколько тяжело будет занять его место.

Я нежно прикасаюсь к ее щеке и наклоняюсь, чтобы коснуться губами ее лба.

— Если кто-то и справится, так это ты, Райя. В этом я не сомневаюсь.

То, как она смотрит на меня, заставляет сердце биться быстрее. Мы улыбаемся друг другу.

— А ты? Кем ты хотел стать в детстве? — спрашивает Райя.

Я отклоняюсь назад, наслаждаясь тем, как ее взгляд медленно скользит по моему телу. Она резко вдыхает, когда замечает, насколько я все еще тверд. Брюки совершенно не скрывают этого. Щеки ее заливает румянец, и я ухмыляюсь, впитывая каждую эмоцию в ее глазах.

— Даже не знаю, — признаюсь, чуть хрипло. — Всегда хотел стать инженером, как мой дед. В отличие от старших братьев, у меня не так много воспоминаний о родителях. Для меня настоящим героем был именно он.

Грудь сжимает острая боль, когда перед глазами всплывает его образ. Я невольно опускаю взгляд, позволяя глазам задержаться на часах, которые он подарил мне за несколько дней до того, как я его потерял.

— Он был невероятным человеком, и в детстве я мечтал быть таким же. Я сидел рядом, когда он проектировал и создавал игрушки для нас с братьями и сестрой, и он никогда не уставал отвечать на мои вопросы. Он позволял мне помогать, и даже сейчас, спустя годы, я полагаюсь на его знания больше, чем на что-либо еще. Я скучаю по нему каждый день… Иногда даже говорю с ним вслух, когда работаю над проектом, спрашиваю, что бы он сделал, какой бы совет дал. Хотя знаю, что он не услышит меня.

Мне интересно, что бы он сказал о Райе. Он часто шутил, что уже присмотрел для меня невесту. Еще в детстве я понимал, что не смогу выбрать свою судьбу, но не должен был и пытаться. Может, тогда дед все еще был бы рядом.

Райя осторожно касается моей щеки тыльной стороной ладони. В ее прикосновении столько тепла и нежности, что я непроизвольно затаиваю дыхание.

— Он бы тобой гордился, Лекс, — шепчет она. — Хотя… Мне немного стыдно это признавать, но ты и для меня своего рода образец. Именно поэтому мне было так неловко, когда я поняла, кто ты. Я должна была узнать тебя сразу. Я следила за твоей карьерой уже давно, всегда восхищалась тем, как ты свободно делишься своими знаниями, даже если это может стоить тебе конкурентного преимущества. Я читаю все твои публикации сразу, как они выходят. Некоторые из твоих исследований помогли мне в моей работе… Ты просто… Ты даже не представляешь, какое влияние оказываешь.

Ее слова сбивают меня с толку, разоружают. Я не знаю, что сказать, но в итоге просто выдыхаю:

— Этому меня научил дед. Технологии нельзя прятать, ими нужно делиться во благо общества. Он верил, что конкуренция приводит к еще большему прогрессу, и я с ним полностью согласен.

— Он звучит, как великий человек, — с благоговением произносит она.

— Он таким и был, — киваю я, притягивая ее к себе в объятия.

Я не говорил ни о родителях, ни о деде уже долгие годы. Даже не уверен, как она смогла заставить меня раскрыться, когда никто другой не мог. Но вот я здесь, с ней в своих руках, и впервые за долгое время чувствую, как что-то теплое пробивается сквозь ледяной панцирь внутри меня.

Райя поднимается на носочки и крепко прижимается ко мне, заключая меня в объятия. И тут меня накрывает осознание — когда в последний раз кто-то обнимал меня вот так? Без расчета, без задней мысли, просто потому, что хотел. Я делаю неровный вдох, запуская пальцы в ее волосы, наклоняя голову, жадно ища ее губы.

— Райя, — выдыхаю я, отстраняясь на долю секунды, чтобы заглянуть ей в глаза. Она читает меня так легко, как будто всегда знала, что я чувствую. И в следующий миг ее губы снова на моих.

Этот поцелуй другой. В нем нет бешеного голода, нет стремления обладать. В нем утешение, нежность и что-то запретно-сладкое, от чего у меня кружится голова.

— Моя очередь, — шепчет она касаясь моих губ, а затем улыбается, задевая меня новым поцелуем. — Выбирай вызов, Лекс.

Я усмехаюсь между поцелуями. Как ни странно,