Ты меня бесишь - Анна Шнайдер Страница 10

— В силе, Саш, — хмыкнула она. — Если есть желание, приезжай сегодня часам к семи, я как раз дома.

Желание у Бесова было, и он, договорившись с Людмилой Михайловной, поехал к Лене. Первое смущение от странности ситуации ушло быстро, и в дальнейшем Александр с удовольствием продолжал эти «отношения». На ночь он не оставался ни разу — зачем? Иногда он у Варшавской ужинал, но редко — заниматься сексом на сытый желудок Бесову не нравилось. Вот после можно было и поесть, но Александр всё же предпочитал делать это дома, вместе с дочерью и Людмилой Михайловной.

И всё было бы прекрасно и дальше, но примерно полгода назад Лена вдруг начала отказывать ему во встречах, а потом призналась, что встретила мужчину. У себя на работе, в той же больнице, — пришёл к ним заведующим и неожиданно начал ухаживать. Варшавская поначалу насторожилась, но потом, узнав, что поклонник пару лет как в разводе, решила дать ему шанс.

— Ну ладно, — кивнул тогда Бесов. — Как надоест он тебе, звони.

Однако через три месяца Варшавская позвонила, чтобы пригласить Александра на свадьбу, и, услышав в трубке ошеломлённое молчание, засмеялась:

— Да-а-а, я сама в шоке, Саш! Но вот, решила попробовать. Не все же такие козлы, как мой бывший муж. Ты, например, отличный человек.

— Я отличный, но регулярного качественного секса ты меня лишила, — съязвил Бесов, улыбнувшись. Он был, конечно, рад за Варшавскую, но увы — её замужество создало для него дополнительные проблемы. Он-то рассчитывал, что Ленка перебесится и вернётся в его постель, однако у судьбы возникли другие планы. Теперь нужно было искать новую любовницу.

Где и как это делать, Александр не имел понятия. В ночном клубе? Ещё интимную болезнь подхватишь, потом лечиться замучаешься. В институте? Вообще не вариант, и даже не надо объяснять почему. На сайте знакомств? Тот же вопрос с интимными болезнями. Ленка Варшавская, как ни крути, была идеальным вариантом — и других подобных знакомых у Бесова, увы, не было.

Но придётся что-то делать. Потому что, как это ни прискорбно было признавать, но утром, глядя на крошечную грудь Мельниковой, надёжно спрятанную под чёрной толстовкой с фразой из «Теории большого взрыва», Александр отчётливо ощутил собственное желание проверить, какое у Арины под кофтой бельё.

13

Арина

Комната встретила меня тишиной. Редкий случай. Рита если не загуляла, то ушла на пары, Настя точно была на подработке. Посмотрев на часы, я решила до обеда заниматься подготовкой к уроку с ученицей, а уж после — вплотную сесть за диплом. Но сначала всё-таки в душ — после утреннего спринта пахло от меня как от вонючих носков многолетней выдержки.

Душевые располагались на первом этаже — дверь из общего коридора вела в раздевалку, где можно было оставить вещи и пройти к кабинкам, отделённым друг от друга перегородками. Дверь в мужскую душевую была по соседству с женской, что иногда приводило к разнообразным пикантно-юмористическим ситуациям. Например, прошлой осенью какой-то глупенький первокурсник решил, что будет забавно «по ошибке» зайти в женскую раздевалку, дабы смутить девушек и получить эстетическое удовольствие от подсмотренного, но по роковой случайности в тот момент там была лишь Леночка с четвёртого курса. Леночка в жизни любила лишь три вещи — секс, пиво и дзюдо, которым профессионально занималась с пяти лет. Так что незадачливый шутник вырвался из женской душевой лишь спустя полчаса с совершенно безумным видом и порванной футболкой. Но такие случаи были довольно редкими, и со мной, например, подобных «душевых» историй за все пять лет проживания здесь ни разу не приключалось.

Вообще большинство конфликтов в общаге решалось «по-свойски» — не составляло никакого труда быстро вычислить комнату, где проживает тот или иной студент, и это дисциплинировало порой лучше грозных окриков коменданта, который, впрочем, тоже не зря ел свой хлеб и бдил за порядком. В меру своих сил, разумеется.

Приняв душ, чистая и довольная, я отправилась в свою комнату и, как раз когда открывала дверь, услышала за спиной самый мерзкий в мире голос:

— Расквадрат твою гипотенузу, какая встреча! Как дела, любовь моя?

Обернувшись, я увидела привалившегося к противоположной стене Кирилла. Чего душой кривить, парень был высок, мускулист, красив. Но дебил, каких поискать.

— Кир, вот не до тебя сейчас, честно. — Сегодня выдалось явно не моё утро, но у меня ещё оставались небольшие надежды на день и вечер. — Иди куда шёл.

— Какая ты злая. — Кирилл медленно направился ко мне. Наверное, он хотел, чтобы его приближение выглядело соблазнительно и вальяжно, но меня не впечатлило. — Хочешь, помогу улучшить настроение? Окажу, так сказать, дружескую услугу.

С трудом подавила желание пнуть этого дегенерата побольнее.

— Окажи мне услугу, сгинь в туман, — прошипела я и юркнула за дверь, быстро закрыв её на замок. Вот ведь! Всего месяц назад вернулся из академа и уже так раздражает — просто талант у него. И, как назло, после восстановления его поселили на нашем этаже.

С Кириллом я познакомилась на первом курсе сразу же после заселения. Новый город, новая жизнь, новые знакомства — запах свободы пьянил безо всякого алкоголя. Красавцу второкурснику ничего не стоило вскружить мне голову — парень захаживал к нам в комнату каждый день, был щедр на комплименты, шутки и улыбки. А также на прикосновения и поцелуи. Его очень веселили моё смущение и неопытность, а я краснела и мучилась — он мне действительно был очень симпатичен, но ощущение какой-то неправильности происходящего не позволяло зайти в наших отношениях дальше поцелуев.

Однажды Кирилл позвал меня к себе в гости — тогда он ещё жил на другом этаже. Соседей в комнате не оказалось, зато был выключен свет и задёрнуты шторы. Как только я зашла, меня тут же прижали к стене и начали целовать в губы, шею и дальше по списку, руками оглаживая бока, залезая под футболку и шепча что-то дежурно-нежное. Растерявшись, я на долю секунды застыла, а после что есть сил начала отталкивать Кирилла. В ответ он только вздёрнул мои руки над головой, сжав запястья в кулаке. Пытаясь вырваться, я шёпотом просила его остановиться — от страха горло перехватило, и каждый вдох давался с трудом, — а Кирилл как будто нарочно