Фиктивный развод. Не отпущу - Евсения Медведева Страница 10

А тут… Нина!

И из-за её поганого языка я вынуждена оправдываться перед сыном. Она заочно сделала из меня гадкого человека!

— Она сказала, что ты всю жизнь морду недовольную строила, а когда папа стал богатым, то на развод подала, пока он молодуху себе не нашел, — Андрею было противно произносить эти слова. Он весь сморщился от ужаса, что это может оказаться правдой. — Вы имущество делите? Мам! Ну не смотри на меня как на идиота! Я уже и не знаю, что думать… Кому верить?

— Ну тогда другой вопрос… Твоя мама, что, на шее у отца все это время сидела? Или, может, я машины у него каждый месяц просила? На курортах прохлаждалась? — я заводилась, как турбина. — Что ты молчишь? Унижая мать необходимостью оправдываться, будь мужчиной и ответь на вопрос!

Было обидно не из-за слов, а от того, что Андрей и так не мог справиться с эмоциями, а тут гадости из уст озлобленной тетки.

— Нет, конечно! — он всплеснул руками чисто в отцовском жесте. — Отец три года не мог уговорить тебя поменять машину, пока сам же не разбил тебе бампер…

— Что? — я вскочила, машинально обернувшись в сторону новенького внедорожника, которому не было и года. Её мне подарил Левон вместо разбитой старой «тойоты». Я всего на сутки улетела в Москву на конференцию, а когда вернулась, муж огорошил меня известием, что мою «малышку» угнали какие-то подростки, а потом разбили и бросили за городом…

— Черт… Мам, — Андрей вдруг рассмеялся. — Да, это мы с папой разбили твою «старушку». Лупили битами, как два барана, пока полицейскую сирену не услышали.

— Чего я ещё не знаю?

— А летом мы должны были ехать выбирать дом. Ты же так хотела просыпаться и бродить босиком по влажной траве… Но говорила, что цены на дома в нашем городе уступают только столичным, и то ненамного. Вот папа и решил сделать тебе подарок, — сын махнул официанту, и на столе появились стакан воды и чашка кофе.

Я словно в мыльном пузыре застряла. Ни звуков, ни людей, только озадаченное лицо сына.

Пока я борюсь со своими демонами, наши семьи разваливают то, что было все эти годы оплотом мира и порядка! Они говорят гадости Андрею! Только для чего?

— Просто… Тётя Нина говорила так убедительно. Да и бабушка так странно отреагировала…

— Как часто ты видел тетю Нину на семейных праздниках? — я прикусила щеку, лишь бы не разрыдаться. Не позволю измарать воспоминания ребёнка! Не позволю думать, что он все это время жил во вранье…

Мы были счастливы!

Первые годы были мысли о разводе, но потом нас затянуло в водоворот с такой силой, что вынырнуть уже было невозможно. Работа, болезни сына, поиск врача, поездки в Москву, потом школа, поступление в универ, моё повышение… Я даже не вспоминала о том, что живу не свою жизнь!

И все вернулось на круги своя, лишь когда мы с Куталадзе остались одни в нашей квартире. То, ради чего мы жили, то, что скрепляло наш брак, растворилось. И стало понятно, что ждать больше нечего…

И теперь его слова про «рано» стали звучать немного иначе, приобрели другую тональность. Полную грусти…

— Андрей, как часто ты видел тётю Нину на наших семейных праздниках? Быть может, она тебя крестила? Или дарила подарки на Новый год? — требовала я ответа только для того, чтобы заставить сына сомневаться не в своей семье, а в том, что есть люди, которым всё равно, что крушить и ломать!

— Никогда не видел, — прошептал Андрей и стал растирать ладонями лицо, осознавая, что сказал глупость.

— Тогда почему её мнение стало важным и весомым? Почему ты поверил ей, а не папе и маме?

— Мам, я не знаю…

— Никто не имеет права совать нос в спальню твоих родителей. И ты, кстати, тоже! Отец был прав, рано было тебе съезжать! Ещё ребёнок…

— А тогда бы вы не развелись? — Сын сжал салфетку, превращая её в комок. — Если бы я не выпросил квартиру, мы бы и дальше жили семьёй?

— Мы и сейчас семья. Никто никуда не исчез. Все праздники, все дни рождения будем вместе. Ты — наш долгожданный, любимый и самый замечательный сын. А мы — твои обеспокоенные родители.

— Правда?

— Да… — придвинула стул, обняла Андрюшу и прижала к груди, успокаивала его материнским сердцебиением. — Ой, я такая голодная. Давай поедим?

— Я угощаю…

— Ой, а что, отец помиловал и вернул спонсирование бунтаря? — я рассмеялась и потрепала сына по волосам.

— Это да… Но вообще, я на работу устроился.

— Что? Андрей! Первый курс, какая может быть работа? Учись, тусуйся, гоняй на тачке! Какая работа?

— Папа был прав. Мне нужно определиться с фазой взросления. Если я ушел из дома, то должен работать, а не кайфовать на родительские деньги.

— Ну и? Куда? Что это за место, куда взяли первокурсника?

— К отцу в авиакомпанию. Им требовался сисадмин. Работа не пыльная, в компах я – ас. Опять же можно работать удаленно. Уже неделю работаю, мам…

— Но мне отец ничего не говорил! — машинально достала телефон, намереваясь позвонить Левону и убить его!

— Папа не знает, — рассмеялся сын и вытянул из моих трясущихся рук телефон. — Мам, все хорошо. Мальчику пора взрослеть.

— Тогда мальчик платит за обед. Нина же раскрыла тебе глаза? Мать у тебя – меркантильная сука!

— Глупости, мама у меня замечательная…

Глава 7

Глава 7

Пока мы обедали, мой телефон без конца вибрировал на столе. Но я так соскучилась по сыну, которого не видела уже три дня, что было плевать. Пусть хоть Армагеддон начнётся!

— Всё-всё, мамуль… Считай, уговорила, заеду завтра на ужин, но только если это будут чебуреки! — рассмеялся Андрюшка и обнял меня на прощание крепко-крепко.

— Заказ принят, — подмигнула, встала на цыпочки, а сын в ответном жесте нагнулся, принимая поцелуй матери. — Ты пиши мне, не