С любовью, папочка - Марго Скотт Страница 10

— Привет, говорит она, застенчиво улыбаясь в камеру своего телефона.

— Привет, малышка. Кажется, я задал тебе вопрос.

— Ммм… Она отводит взгляд. — Нет. Я пока не трогаю себя.

— Почему нет?

Ее щеки пылают, когда она прикусывает губу.

— Я не знаю, бормочет она, опустив ресницы.

— Сделай это, говорю я, вытаскивая свой член из боксеров и откидываясь на подушку. — Потрогай для меня эту прелестную киску.

Я вижу, как она двигается на экране, принимая позу.

— Нет, говорю я хриплым от желания голосом, — Положи телефон на место. Я хочу видеть все.

Она нервно смеется, но делает, как ей говорят, прислоняет телефон к чему-то и возвращается на кровать. Она быстро сбрасывает трусики, оставляя только пару носок с чем-то похожим на белок на них, и я так возбужден, что чувствую, что могу кончить от одного ее вида. Она смущенно скрещивает руки перед собой, чтобы прикрыть не грудь или киску, а живот.

Я вздыхаю. Она понятия не имеет, какая она чертовски соблазнительная.

— Не прячься от меня, малышка. Дай мне на тебя посмотреть.

Татум мгновение колеблется, прежде чем опустить руки в стороны. Она восхитительна; у меня текут слюнки при виде ее. Ее изгибы выглядят такими мягкими. Я никогда так отчаянно не хотел кого-нибудь заполучить. Она приподнимает и обхватывает ладонями свои груди, по одной в каждой руке, и сжимает, а я начинаю поглаживать вверх и вниз по всей длине своего члена, ища облегчения от мучений, связанных с поддразниванием этого совершенного создания. Она гребаная Венера Виллендорфская, и я здесь, чтобы поклоняться у ее алтаря. Она сжимает свои соски большими и указательными пальцами, пока они не становятся твердыми и темнеют. Я глажу себя быстрее, представляя, какими они могут быть на вкус.

— Я тоже хочу тебя видеть, говорит она хриплым от желания голосом.

Я сажусь и осматриваюсь. Здесь так мало мебели, что на самом деле негде установить мой телефон, поэтому я просто держу его достаточно высоко, чтобы она могла видеть, как я дрочу при виде нее.

— Ты такой большой, говорит она, и это звучит как стон.

— Но у тебя не будет проблем принять меня, говорю я и наблюдаю, как ее ресницы трепещут в ответ.

— Эм, заикается она, — я никогда…

Я подношу телефон ближе к лицу, чтобы видеть ее, вопросительно выгибая брови.

— Я никогда не принимала…никого, говорит она.

— Никого? Черт возьми. Я знал, что она неопытна, но не до такой степени. Не то чтобы я ожидал, что она раскроет нюансы своих сексуальных подвигов мужчине, которого она считала своим отцом. Я просто предположил, что она держала подробности своей личной жизни при себе, не то, чтобы ей было о чем поговорить.

— Ну… говорит она, слегка склонив голову набок. — Я, конечно, использовала свои собственные пальцы.

— Что-нибудь еще?

Она отводит взгляд, прежде чем повернуться и встать, выходя из кадра камеры. Я слышу, как она шуршит где-то за кадром, прежде чем она возвращается с ярко-розовым вибратором размером и формой цуккини. Она дьявольски ухмыляется.

— Это, говорит она. — Я использую это.

— Покажи мне, говорю я. — Я хочу посмотреть, как ты его примешь.

Татум устраивается на кровати, раздвигая колени, и кажется, что она вот-вот вонзит игрушку в себя. Но затем она колеблется, поднося ее ко рту. Она несколько раз облизывает игрушку, прежде чем засунуть ее между губами глубоко в рот. Я невольно стону, наблюдая, как она сосет эту розовую игрушку, как член. Я должен прекратить дрочить, пока не кончил слишком рано, прежде чем шоу вообще успеет начаться.

После нескольких мучительных минут она вынимает вибратор и включает его. Я слышу негромкое жужжание, когда она проводит им по изгибам своего тела, прижимая к клитору. Она выгибает спину и уверенно проводит им между своих складочек, прежде чем скользнуть в свою сладкую, мокрую киску.

Сейчас у меня нет слов. Я могу только смотреть, как она трахает себя, ее глаза прикованы к экрану, где она наблюдает, как я смотрю, как ее соки блестят на стержне игрушки.

— Мне нравится, что ты можешь меня видеть, говорит она. — Мне нравится, что я хочу делать все, что ты мне скажешь.

— Это так? Мне никогда в жизни не было так тяжело.

— Мммм, стонет она, позволяя своим глазам закрыться.

— Что ты представляешь?

— Тебя, говорит она.

— Расскажи мне еще. Что я делаю?

— Ты вставляешь свой большой член туда, где сейчас находится эта игрушка. Другой рукой она потирает свой клитор, вводя игрушку в свою киску и вынимая ее.

— Я хочу, чтобы ты кончила для меня, Татум. Будь хорошей девочкой и кончи для меня.

— Да, хнычет она, — Да…

Все ее тело напрягается, и она издает тихий вскрик, прежде чем ее сотрясает сила оргазма. Ее бедра дрожат. Вид ее оргазма доводит меня до предела, выстреливая струи спермы на обнаженную поверхность моего живота.

Ее груди вздымаются, когда она задыхается, переводя дыхание. Я наблюдаю, как игрушка выскальзывает из ее киски на матрас. Она остается там, обнаженная передо мной, с томной улыбкой на своем великолепном лице. Я не могу не улыбнуться в ответ, любуясь татуировками по всему ее телу, потрясающими произведениями искусства на прекраснейшем холсте.

— Боже, Татум, это было…

— Я знаю, говорит она. — Это действительно было так.

Ее поза внезапно меняется. Я слышу, как Нина зовет ее откуда-то из другого конца дома. Она быстро встает и подбегает, чтобы схватить телефон. — Мне нужно собираться на работу.

— Чертовски жаль. Я смеюсь. Она закусывает губу, напряжение окрашивает ее черты. — Что случилось, детка?

— Ничего, я просто… Она нервно проводит рукой по волосам. — Послушай, это не сделает ситуацию неловкой, верно? Ты не собираешься избегать меня сейчас, не так ли?

Я морщу лоб. — С чего бы мне избегать тебя?

Она кладет телефон так, что я смотрю прямо на ее потолочный вентилятор, слушаю шелест ее одежды, когда она одевается.

— Я не знаю, говорит она за кадром. — Наверное, я просто волнуюсь или что-то в этом роде. Парни могут быть такими, ты знаешь? Я видела, как это случалось с подругами. Ты даешь им попробовать, и они теряют интерес.

— Возможно. Но я не мальчик, я мужчина, и я думаю, что ты самая необыкновенная женщина, которую я когда-либо знал.

Она поднимает трубку, щеки ее пылают от комплимента. — Ты так считаешь?

— Я действительно так считаю.

Она улыбается, и