Я забуду тебя завтра... - Анастасия Колмогорова Страница 10

— Почему «скоро»? Пап!

— Послушай меня внимательно, хорошо? И не перебивай, — но тут он заговорил с кем-то посторонним: — Мне нужны гарантии, что она будет в полной безопасности, Захаров.

— Я это гарантирую, — услышала я далекий мужской голос. — Больше её никто не тронет.

— Хорошо, — а потом заговорил со мной. — Рина, доченька. Ты помнишь кто тебя похитил?

— Д-да. Кубрынин.

— Верно, малышка. Ты помнишь кого-нибудь, кто там мог быть?

— Нет. Только голоса.

Отец тяжело вздохнул.

— В общем… Им нужно, чтобы ты что-нибудь вспомнила. Всё что угодно. Имена, названия, номера. Человек, который тебя нашёл, друг моего хорошего знакомого. Тебе никто не причинит вреда, но им нужна твоя помощь, Риночка. Ты согласна?

Я закивала.

— Хорошо. Я постараюсь. Но почему я не могу вернуться домой?

— Ты уже взрослая девочка, Рина. И ты у меня очень смышлёная. Поэтому я хочу, чтобы ты поняла всё положение дел. У Кубрынина были очень влиятельные друзья. Я слаб против них и не смогу обеспечить безопасность тебе и твоей маме. Захаров и Грешник это могут сделать. И я уже согласился на сделку. Понимаешь?

Я перевела взгляд на Сергея Степановича, а потом на блондина. Последний смотрел на пилюлю, к которой я так и не притронулась, и хмурился.

— Да, я понимаю. Пап, ты уверен, что это правильно? Он… — я понизила голос до шёпота, — я боюсь его.

— Я знаю, доченька, но сейчас только он может нам помочь, пока всё не закончиться. Я прошу тебя доверять ему, но постарайся вспомнить. Чем быстрее ты назовёшь имена, тем скорее они их поймают и вернут тебя домой. Понимаешь?

Поймают? Да кто они такие?

— Да. Хорошо, пап. Я… прости меня, пап. Прости, что сбежала.

— Это уже не важно. Ты жива и в безопасности, это главное. Передай трубку Сергею, и… Рина. Мы тебя любим.

Я судорожно вздохнула и кивнула.

— Я вас тоже, пап! Я тоже.

Отдав телефон нач. безу, я обняла колени руками, наблюдая за лицом Степановича. Он внимательно слушал, что говорит отец, а затем встал и заговорил с Грешником.

— Хорошо. Мы согласны. Но учти, я твою репутацию знаю, хоть волос упадёт, сам лично прикончу.

Грешник лишь криво усмехнулся и кивнул на выход.

— Дверь там.

Но Сергей не спешил. Он повернулся ко мне, снова всматриваясь в моё лицо.

— Я буду приезжать каждый день, Рина. Постарайся вспомнить хоть что-то, ладно?

Я кивнула, и мужчина убрал волосы с моего лица, не прикасаясь к коже.

— Ничего не бойся, девочка. Тебя никто больше не обидит.

Не дожидаясь моего ответа, он вышел, а я перевела взгляд на Грешника. Тот хмурился, смотря уже на закрытую дверь, и, кажется, прикидывал в уме как избавиться от Сергея, потому что взгляд был полон вражды. Я молчала, боясь сказать хоть слово, но была несказано рада прояснившейся ситуации. Я действительно не в плену. Меня просто прячут, пока они не решат проблемы, после моего побега. Наверное, Кубрынин пустил по мою душу всех своих цепных псов, и они сейчас перерывают весь город.

По крайней мере, больше мне ничего не угрожает и можно расслабиться. Наверное.

— Ты голодна?

От неожиданного вопроса я вздрогнула, но кивнула.

— Очень.

У меня аж желудок в зюзю скручивался от голода. Грешник медленно отвернулся от двери и направился на кухню. Я перебралась через кровать и осторожно ступила на пол, направилась за ним.

— Это правда, что вы ищите остальных?

Достав из холодильника контейнер с едой, он поставил его на стол. Ух ты. У одного из охранников отца была жена. Она тоже давала мужу с собой вот такие контейнеры. У Грешника есть женщина, которая ему готовила? Почему-то это немного меня раздражало.

— Да.

— Зачем?

Его безэмоциональные ответы меня тоже раздражали. Наверное, в этом и причина. Меня бесило всё, что связано с ним.

— Не твоё дело.

Я вздрогнула от этого ответа и насупилась.

— Грубиян.

От моей наглости в шоке был не только он. Поняв, что только что ляпнула, прижалась к стене, страшась его реакции. Что он сделает? Наорёт? Ударит? Но он лишь снова продолжил возиться с едой, отойдя к тумбам и даже не взглянув на меня. Я осторожно подошла к островку, пододвинула ближе к себе барный стул и села, не спуская с него глаз. Меня до сих пор колбасило после разговора с отцом, но обдумать это я решила наедине с собой.

— Вы правда сможете защитить меня и моих родителей?

— Да.

— И мне нечего бояться?

Он тяжело вздохнул, закрывая микроволновку и опустил голову. Да что с ним не так? Такое ощущение, что он выдавливает из себя ответы.

— Да, тебе нечего бояться.

Прозвучало немного раздражённо, словно я надоела ему со своими вопросами, хотя, по-моему, так оно и было. Но прежде чем я открыла рот для нового, он повернулся ко мне, заставляя меня внутренне сжаться.

— Послушай, я понимаю, тебе страшно и тому подобное, но, пожалуйста, закрой рот. Твоя болтовня уже поперёк горла стоит.

Но я ведь задала всего пару вопросов! Сузив глаза, я скрестила руки под грудью и посмотрела в сторону. Хамло! И ему ещё кто-то готовит! У этой женщины явно розовые очки на носу! Отвратительный тип!

— Вашей матери должно быть стыдно за такого невоспитанного сына! — пробормотала я себе под нос, но меня услышали.

В одно мгновение он оказался рядом и до боли сжал моё лицо в пальцах, заставляя смотреть на него. В зелёных глазах сплошной холод и злость… Так, подождите-ка! Зелёных? Вчера они были чёрными!

— Моя мать была шлюхой и сдохла от передоза в наркопритоне. Так что делай выводы сама и молча. Я не собираюсь выслушивать твои нотации и недовольства. Ещё раз откроешь рот, и я его тебе заткну. И поверь, тебе не понравится.

— Простите, — только и смогла вымолвить я, а он нахмурился и вдруг отпустил меня.

По его взгляду я могла в точности сказать, что он обо мне думает, поэтому поспешила объяснить, пока не вызвал дурку:

— Вы помогли, а я… простите. Я виновата.

Он значительно расслабился и снова отвернулся к микроволновке, которая мягко пикнула. Поразительно! Тут даже техника боится нарушить тишину хозяина! Я отвернулась от него, пытаясь переварить услышанное. Интересно, он правду сказал или солгал, чтобы напугать? Что ж, если второе, то у него прекрасно вышло. Мои руки немного подрагивали, а глаза жгло от непролитых слёз. Я не просто испугалась, я была в ужасе. В голове то и дело всплывал образ худенького