Любовь на уме - Али Хейзелвуд Страница 93

Я делаю это, смущаясь. На моей руке что-то мокрое. Я смотрю вниз: Фелисетт облизывает мои пальцы. — Я… Почему?

— Потому что мне нужно будет удерживать Гая, пока не приедет охрана. И я не смогу поймать тебя, когда ты потеряешь сознание.

— Но я… — Мои веки сомкнулись, и…

Ну. Теперь ты знаешь, как это делается.

Глава 25

— Не хнычьте, — говорю я медсестре с отчаянно-благодарной и в то же время очень отчаянной улыбкой. — Я ценю все, что вы делаете, но у NIH, как известно, дерьмовая медицинская страховка, и если бы я сказала вам, сколько зарабатывает в год недавний доктор наук, вы бы немедленно меня выписали. — И дали бы мне десять баксов на такси до дома.

— NASA покроет это, — говорит Кейли. Она лежит на кровати рядом со мной, прислонившись к моей подушке, и показывает мне чудеса TikTok. Очевидно, мне придется загрузить эту черную дыру приложения, затягивающую время.

— Или ты подашь на них в суд, — добавляет Росио с гостевого кресла. Она удобно расположилась, на ее коленях лежит учебник по подготовке к GRE, а ноги в ботинках лежат поверх покрывала. Я позволяю ей делать все, что угодно, просто потому что она, как сказала бы Кейли, «моя любимица».

— Я не собираюсь подавать в суд на NASA.

— Что если они решат назвать свой следующий марсоход «Мари Кюри», но в итоге неправильно напишут «Мэрайя Кэри»?

Я размышляю над этим. — В таком случае я могу подать в суд.

Росио одаривает меня довольной улыбкой — Я тебя знаю. — Мой телефон жужжит.

Рейке: О боже, ты в новостях

Рейке: Здесь в Норвегии, в этом пабе, в котором я нахожусь

Рейке: Вот что значит звездная слава?

Я закрываю глаза, что оказывается ошибкой. Образ Рейке, перелезающей через стойку бергенского бара и указывающей на телевизор, становится тревожно ярким.

Би: Ты даже не говоришь по-норвежски.

Рейке: Нет, но в новостях сказали про NASA и Хьюстон, и на экране появилось фото парня Гая.

Рейк: лол парень Гай я уморительная.

Би: Ты пьяна?

Рейке: Слушай, мою любимую сестру чуть не убили прошлой ночью, я могу утопить свою травму в норвежском ликере, который не могу произнести.

Би: Я твоя единственная сестра.

Рейке::)

Я закрываю телефон и засовываю его под подушку. Я даже не знаю, почему в больнице. Врачи сказали, что я потеряла сознание, и я чуть не рассмеялась им в лицо. Я просто хочу домой. Смотреть в окно. С тоской думать об эфемерности человеческого существования. Смотреть видео с кошками.

— Здесь написано, что «abreast» означает «в ногу со временем» и не имеет никакого отношения к сиськам. — Росио смотрит на раздел лексики своего пособия. — Звучит фальшиво.

Мы с Кейли обмениваемся обеспокоенными взглядами.

— А «bombastic» — это настоящее слово? Этого не может быть.

— Детка, я снова начну тебя учить, как только NASA перестанет саботировать.

Я благодарно улыбнулась Кейли. Она и Росио были в больничной палате утром, когда я проснулась, и с тех пор не отходили от меня, как удивительные человеческие существа. Теперь я знаю о разложении тел и палитрах для макияжа больше, чем когда-либо, но я ни о чем не жалею. Это почти приятно.

Затем в комнату входит Борис с мрачным выражением лица. За ним следует Леви.

Мое сердце трепещет. Когда я спросила о нем сегодня утром, девочки сказали мне, что он из правоохранительных органов в здании «Дискавери». Он встречает мой взгляд, слабо улыбается и ставит на прикроватную тумбочку пакет и коробку с веганскими пирожными моей любимой марки.

Борис стоит рядом с кроватью, потирает лоб, выглядит усталым, измученным, на пределе сил. Интересно, спал ли он вообще? Бедный человек.

— Я в тупике, Би. — Он вздыхает. — NASA твердо приказала мне не извиняться перед тобой, потому что это будет допустимым доказательством, если ты решишь подать в суд, но… — Он пожимает плечами. — Мне жаль, и…

— Не надо. — Я улыбаюсь. — Не зли своих адвокатов из-за этого. Я была рядом с тобой и думала, что это была моя ошибка. Я не знала, что Гай был сумасшедшим, а я работала с ним каждый день — как ты мог знать?

— Гай будет… Его уволят, конечно. И будут юридические последствия. Мы возобновим работу BLINK, как только здание «Дискавери» не будет заклеено желтой лентой, и проведем еще одну демонстрацию. Я все объяснил NIH и своему начальству, и, конечно, я на коленях умоляю тебя вернуться…

— Ты стоишь, — указывает Росио, не впечатленная. Леви смотрит в сторону, сдерживая улыбку.

— Росио, — мягко ругаю я ее.

— Что? Заставь его сильнее унижаться.

Я ласково смотрю на нее. — Он ни в чем не виноват. К тому же, подумай, как хорошо будут выглядеть твои заявления на получение докторской степени, когда к ним приложат рекомендательное письмо от директора по исследованиям Космического центра Джонсона. — Я удерживаю взгляд Бориса. Через мгновение он кивает, пораженный. Ему нужно вздремнуть. Или девять чашек кофе.

— Я буду рад, мисс Кортореал. Ты этого заслуживаешь.

— Ты упомянешь, что у меня был секс на работе с самой красивой женщиной в мире? — Она смотрит на Кейли, которая мило краснеет.

— Я… — Он потирает висок. — Вообще-то я забыл об этом.

— Это твердое «нет»? Потому что это одно из моих самых гордых достижений.

Борис уходит через несколько минут. Леви подтаскивает стул и садится рядом со мной. — Я не знаю точно, в чем обвинение, но