Ничуть не влюблены - Шарлотта У. Фарнсуорт Страница 8

Как только матч заканчивается, Ева предлагает пойти в «Гэффни». Я быстро соглашаюсь. Может, холодное пиво изгонит из моего мозга образ обнаженной груди Конора. Еще я жалею, что тайком его не сфоткала.

В «Гэффни» полно народу, что неудивительно. Кажется, я вообще не заставала здесь пустой зал. Тут кое-что можно сказать про ограниченный выбор, но атмосфера дружелюбия и расслабленности все равно сделала бы это место популярным, даже будь в городе много других вариантов.

Мы в итоге остаемся у барной стойки после заказа и едим там, а потом идем в дом, где сегодня отжигают баскетболисты. Вместе со всеми остальными, кто забредет с улицы. Вот один из моментов, которые мне нравятся в Холте. Здесь нет никакой тщательно выстроенной социальной иерархии, присутствующей во многих других университетах. Пару раз, когда я приезжала в Брайтон, мне стало очевидно, что те творческие ребята, которые претендуют на высокохудожественность (и Лэндон в их рядах), отделяют себя от любой спортивной команды. Здесь все тусуются вперемешку.

Народу на вечеринке после игры гораздо больше зрителей на самом матче. Приходится локтями прокладывать себе путь через входную дверь в битком набитую гостиную.

Я тут же замечаю Клейтона в углу.

– Отлично, давайте подойдем, – говорю я Мэри и Еве, кивая туда, где он стоит.

Мэри бледнеет.

– Ой, нет, не надо. Он уже с кем-то говорит. Я не хочу мешать.

Я смеюсь:

– Это тебе не первый бал. Манеры ни к чему не приведут. Пошли.

Мэри бросает на Еву панический взгляд.

– Все в порядке. Харлоу знает, что делает, – уверяет ее та.

Я фыркаю и направляюсь к Клейтону. Он ловит мой взгляд, когда я подхожу. Хлопает по спине парня, с которым разговаривает, отходит от него и направляется ко мне. Не будь это настолько подозрительно, я бы сейчас смотрела на Еву и Мэри в стиле «я же говорила».

– Привет, Харлоу! – Клейтон с энтузиазмом приветствует меня, даже быстро обнимает.

– Привет, Клейтон. Отличная игра, – улыбаюсь ему я, и он усмехается в ответ.

– Ты точно была на той, где я играл? – сухо спрашивает он.

Моя улыбка превращается в ухмылку.

– Да. Жестко продули.

Клейтон пожимает плечами, вновь обретая хорошее настроение.

– Что потеряешь в одном, выиграешь в другом. Верно?

Я смеюсь:

– Верно.

К нам подходят Мэри и Ева.

– Это мои подруги. Ева и Мэри. – Я киваю на каждую, представляя обеих.

– Привет, дамы. – Им достается по ослепительной очаровательной улыбке. – Я Клейтон.

– Привет, – выдавливает из себя Мэри. У нее порозовели щеки. Ева с усмешкой переводит взгляд с нее на него. Вот уж чем, а тактичностью она не отличается.

– Я как раз шел на кухню. Хотите выпить? – спрашивает Клейтон.

– Конечно, – отвечает Мэри.

– Сбегаю до туалета. Встретимся на кухне, – говорю я, подмигивая спутницам, а потом иду туда, где должна находиться столовая.

На этот раз мне правда надо в туалет. Если я его найду.

Я пробиваюсь сквозь толпу людей в столовой и выхожу в коридор.

– Привет, Харлоу.

Слева к стене прислонился Эйдан Филлипс. Медлю, прежде чем ответить.

– Привет, Эйдан. – Я улыбаюсь, хотя у меня сосет под ложечкой. Я и не знала, что тут будет хоккейная команда. А раз здесь Эйдан – значит, будет и Джек. Значит, будет и мистер Я Тренируюсь Без Футболки. – Как дела?

– Вчера мы выиграли, так что потрясно, – широко улыбается он.

Сдерживаю улыбку.

– Да, я слышала. Поздравляю.

– Спасибо. – Эйдан отпивает из своего стакана. – Слушай, я тут с утра проезжал по Спринг-стрит. Это ты там бегала?

– Да, я.

– Я так и думал. Любишь бегать?

Я фыркаю:

– Не, не особо.

– Пробуешь что-то новенькое?

– Типа того. Этим летом бегу марафон.

У Эйдана расширяются глаза.

– Да ну на хрен?

Я киваю:

– На хрен.

– Ого. И какой у тебя план тренировок?

– План тренировок? – эхом повторяю я. Он кивает. – Ну… Много бегать, наверное.

Эйдан смеется.

– Фристайл. Мне нравится. Знаешь, тебе бы поговорить с… – Он отводит взгляд от меня, смотря на что-то – кого-то – за моей спиной. И усмехается. – Харт!

Я отказываюсь оглядываться на коридор. Я знаю: Эйдан в курсе, что Конор избегает меня, как заразной болезни. И сейчас я не паникую только потому, что уверена: Конор сюда не подойдет. Только не ко мне. Избегать друг друга – единственный вариант, когда мы находимся на одной волне.

Вот только… он подходит.

– Что? – Коротко, как огрызнулся. Он в плохом настроении. Какой шок.

Угрюмость Конора, похоже, Эйдана не трогает. Видимо, потому, что он ее постоянно на себе испытывает.

А я не могу сказать о том же.

– Харлоу собирается бежать на длинную дистанцию. А ты этим летом не добавлял кучу пробежек к своим тренировкам?

– Ну и?

Я бы оценила его тон на твердую десяточку по мудакометру надменности.

– Ей нужен план тренировок для марафона. Пока она собирается бегать.

Эйдан смеется, как будто шутки смешнее он в жизни не слышал. Не вижу в этом проблемы – и сказала бы об этом, если бы не делала вид, что в коридоре стоим только мы с Эйданом.

– А я-то тут при чем?

Теперь он рядом со мной. По голосу слышу. Ну и в мой левый бок как будто жарит лампа для обогрева. Коридор не узкий, но и не широкий. Конор Харт стоит в нескольких сантиметрах от меня. Куда ближе, чем когда-либо раньше. Разумеется, он сходил в душ после качалки, потому что пахнет одеколоном и стиральным порошком, а не по́том.

– Чувак, не будь козлом.

Я чувствую прилив симпатии к Эйдану Филлипсу.

Он тычет меня в руку.

– Давай, попроси Харта о помощи, – говорит он мне громким шепотом.

И вся доброжелательность спадает.

Я фыркаю. Не могу удержаться.

Помощь – то, что Конор Харт никогда мне не предложит.

– Конор, ты поможешь мне тренироваться для марафона? – спрашиваю я его профиль самым сладким голоском, который могу изобразить. Просто чтобы поиздеваться. Заставить его напомнить своему другу – и мне, – какой он бесчувственный мудак.

Молчание. Потом медленно – и нарочно – Конор смотрит на меня впервые после того, как подошел, шокируя меня.

Я так никогда и не могла решить, какого цвета у Конора глаза.

Это глупая, необъяснимая фиксация. Он редко смотрит на меня, так что у меня никогда не было времени, чтобы это определить. Смесь голубого и серого. Как поверхность океана, когда в ней отражаются тучи. Один из моих любимых оттенков. И эти глаза смотрят на меня с бесяче красивого лица, излучающего презрение.

– Нет.

Это все, что говорит Конор, прежде чем уходит по коридору. Я