Под Небом Техаса - Татум Бейли Страница 6

Я пересекаю спальню и сажусь на корточки, пока мы не оказываемся на уровне глаз. Его карие глаза против моих зеленых, прямые волосы против моих кудрявых. Такие разные взгляды, но какое это имеет значение, если наши души связывают нас вместе?

Я прижимаюсь к его губам, сначала нежно. Чувствую, как его рот прижимается к моему, и позволяю чувству возвращения домой окутать меня. Его губы двигаются, прижимая небольшое пространство между ними к моему "луку купидона", а затем перемещаются вниз, к нижней части губ. Мягкие ангельские поцелуи по всей чувствительной плоти. Я мог бы целовать его часами и никогда не уставать от этого. Он отстраняется первым, его губы скользят по моим, когда мы делаем один и тот же вдох.

— Помнишь, как мы ходили на пляж?

Как я мог забыть? Это был один из самых счастливых моментов, которые мы провели вместе. Два года назад, на наш 21-й день рождения, мы решили проехать шесть часов до пляжа Галвестон. Плавать в океане, позволяя волнам уносить нас под воду, а потом вставать на ноги, чтобы они сделали это снова. Строить замки из песка и забивать песок в каждую трещинку и щель. После этого мы несколько месяцев носили песок в одежде.

Пирс, где мы сидели и смотрели на людей, и никто не обращал внимания на двух молодых людей, державшихся за руки и кормивших друг друга сэндвичами с арахисовым маслом, потому что мы не могли позволить себе дорогую еду на пирсе.

— Ты подумал, что было бы неплохо попробовать поймать краба. - Я хихикаю, вспоминая, как Трент старался изо всех сил. Он поймал одного, но тот тут же укусил его, и он бросил его, заявив, что больше никогда не захочет приходить на пляж.

— Ты говорил мне быть осторожным, а я сказал тебе, что просмотрел достаточно видео на YouTube, чтобы знать, как это делать. Я должен был тебя послушать.

— Да, стоило. Я чаще всего оказываюсь прав, - надменно отвечаю я, и мы оба хихикаем. Потому что чаще всего мы оба ошибаемся.

— Да, ты прав. Просто иногда я слишком глуп, чтобы заметить… - он замолкает, и я не знаю, что сказать. Я хочу сказать ему, что он не глупый, а один из самых умных людей, которых я знаю. Он всегда знает, что сказать и как общаться, когда мне не до разговоров. Он не тупой. Он умный. Он находчив. Он страстный. Он так много всего.

На лице Трента появляется мечтательное выражение, как будто он вспоминает.

— Больше всего мне понравилось то, что я был вдали от всего. Только мы вдвоем. Никаких ожиданий, никакой работы, никаких правил, которые запрещали бы нам есть пончики на завтрак, обед и ужин. Мы могли просто быть.

Это и есть Трент. Всегда доволен тем, что он сам по себе, что он сам делает, не беспокоясь о том, что о нем думают другие.

— Мы можем поехать еще раз, - говорю я ему, — Но только без ловли крабов. И нам не придется спать на заднем сиденье нашей машины. На этот раз мы сможем позволить себе номер в отеле.

Это должно было прозвучать как шутка, но, судя по его удрученному выражению лица, она провалилась. И теперь я чувствую себя еще большим засранцем.

— Трент... Я не...

Его рот прижимается к моему, прерывая мои слова. Его поцелуи возвращают меня домой. Его язык нежно исследует мой рот, поглаживая и уговаривая. Напоминает мне, как легко быть с Трентом.

Мы можем бороться, пока боремся вместе.

ГЛАВА 7

ТРЕНТ

Черт. Это отстой. И под этим я подразумеваю все. Киан принес мне мой дневник в понедельник на прошлой неделе, и он до сих пор не сдвинулся с места на комоде, потому что у меня нет музы, которая вдохновляла бы меня на написание. Ни одно из слов, проплывающих в моем мозгу, не имеет смысла, а на бумаге они звучат еще хуже.

Целая неделя, и я трижды уходил из дома Митча на собрания анонимных алкоголиков. Три раза я сидел на жестких стульях и слушал, как ужасна жизнь людей и что именно это подтолкнуло их к пьянству. Три часа я слушал о самых страшных травмах, которые мне приходилось слышать в своей жизни. Я бесчисленное количество раз пересматривал свою собственную жизнь, начиная с первых воспоминаний и заканчивая нынешними, задаваясь вопросом, почему я считаю свою жизнь настолько ужасной, что мне нужно употреблять алкоголь, чтобы справиться с ней.

Однако все не так, по крайней мере, не так, как описывает человек, ведущий группу. Он всегда говорит: «Нет правильного способа страдать", как будто это может утешить.

Все делятся. Они рассказывают свои истории, утешают друг друга, а я сижу на жестком раскладном стуле и возмущаюсь, что мне вообще нужно быть здесь.

Сегодня вечером состоится еще одна встреча, и я собираюсь пойти на нее. Потому что это моя единственная цель: измениться и стать тем мужчиной, которым я должен быть для Киана.

Киан. Мы переписываемся каждый вечер, и он говорит мне о своей любви каждую ночь перед тем, как заснуть. Только благодаря ему у меня есть силы преодолевать симптомы абстиненции. Они незначительны, по сравнению с некоторыми людьми в группе.

Усталость - самое страшное, но Митч, кажется, не возражает, если я засыпаю на диване, в то время как мы должны работать над головоломкой из пяти тысяч кусочков. Он планирует поместить его в рамку, но слишком верит в то, что мы справимся. Не зря же его называют "невозможным пазлом".

— Я заказываю пиццу. Что ты хочешь? - кричит мне Митч из гостиной.

— Пепперони с колбасой и сыром - при мысли о куче начинок и дополнительном сыре мой рот наполняется водой, а желудок урчит в знак благодарности.

— У тебя есть деньги на дополнительные расходы?

— Запиши на мой счет, - говорю я.

Я бы чувствовал себя виноватым, но это же Митч. Человек, которого я считаю отцом, потому что он ближе всего к родителям. Тот, кто будет осуждать меня за мои глупости и одновременно баловать меня, покупая все мои любимые закуски. Даже если я не сделал ничего, чтобы заслужить такое VIP-обслуживание. Я выхожу из спальни, закрывая за собой дверь, чтобы сохранить