Мы упадем первым снегом - Айла Даде Страница 45

«Меня сюда притащил отец», – вспоминаю я ее слова. Отец… Должно быть, тот самый незнакомый мужчина. Папа говорил, что приедет новый потенциальный спонсор. Влиятельный, как он сказал, из Red Bull, и все эти недели отец был в не себя от волнения.

Вот дерьмо.

Взгляд ее темных глаз буквально буравит меня, и мне кажется, что мое замешательство доставляет ей удовольствие. Эта женщина – хищница. Настоящая хищница. Признаю, я поступил с ней гадко. Очень гадко. Нехорошо получилось. Но кто лупит человека за то, что у него не встает? Разве это нормально? Как будто и так не ясно, насколько унизителен для любого мужчины подобный момент.

– Рад, что ты пришел, Нокс, – отец демонстративно отодвигает стул и бросает на меня предупреждающий взгляд, приказывая сесть и изобразить идеального сына, по совместительству звезду сноуборда и любимца всех спонсоров. – Тренировка, я так полагаю?

– Э-э-э…

Я хлопаю глазами и буквально слышу, как у него трещит голова, и как ему хочется крикнуть мне в лицо, что я должен просто кивнуть и подыграть. Насколько поганая у меня карма, что эта Аманда сидит сейчас за нашим обеденным столом и смотрит на меня, как на назойливую мышь, которая наконец-то попала в ее ловушку?

Я бросаю взгляд на Пейсли, которая стоит во главе стола и незаметно мне кивает. Я повторяю за ней.

– Да. Все верно. Тренировка выдалась… интенсивная. Кэмерон хотел опробовать новый прыжок, и вот. Так обстоят дела.

Я говорю, как пятиклассник, который улизнул с территории школы на большой перемене и теперь пытается оправдаться перед учителем. Моя неразборчивая речь тоже никак не улучшает положение.

– Простите.

Я уже собираюсь сесть, как вдруг мужчина с прической «ежик» встает и протягивает мне руку через стол. Его длинные пальцы такие же толстые, как и все остальное тело.

– Джо Дюбуа. Рад познакомиться, Нокс. То есть, можно я буду звать тебя Нокс? Или ты предпочитаешь мистер Винтерботтом?

– Э-э… – похоже, с тех пор как я вошел в гостиную, мой словарный запас ограничен этим словом. – Можно просто Нокс.

Пока я пожимаю ему руку, я бросаю взгляд на Аманду. Она играет ложкой с кремом своего десерта, делая вид, будто ничего не замечает.

– Чудесно.

Ежик снова садится и потирает руки. Мне жаль его, ведь он смотрит на свою дочь с лучезарной улыбкой и хочет поделиться с ней своей радостью. Если бы он знал, что она хотела сделать со мной всего несколькими часами ранее, он бы уже не улыбался с таким глупым видом. Длинными пальцами он вылавливает из своего парфе малину, а затем направляет на меня ложку:

– На шоу ты выступил на уровне мировых звезд. Исключительное зрелище.

– Спасибо.

Отец, похоже, понял, что мой разговор не выходит за рамки одного слова, потому что он прочищает горло и натягивает улыбку. Это его дежурная деловая улыбка, с которой он смотрит на всех с каждого рекламного щита недвижимости.

– Нокс, он проделал долгий путь из Нью-Йорка ради того, чтобы встретиться с тобой.

Я изо всех сил стараюсь сфокусировать взгляд на отце Аманды и отгородиться от его дочери, но она сидит рядом с ним, и у меня это не очень получается. В основном потому, что я все еще довольно пьян, а мозг норовит срастить ее лицо с его костюмом.

– Мне в самом деле приятно познакомиться, Джонни.

– Джо, – поправляет отец. Я бросаю на него короткий взгляд и замечаю, что по его шее ползут красные пятна.

– Ой. Прости. Я хотел сказать, Джо.

Уголки рта Пейсли подозрительно подергиваются, но она умело это скрывает, ставя фужер с шампанским перед Большим По.

– Что ж, Нокс, твой послужной список впечатляет, – говорит Джо. У него странная форма головы. Квадратная. Да еще и подбородок покачивается при каждом движении.

– Когда ты решил перейти в сноубординг?

– Семь лет назад, – отвечаю я и беру тарелку с парфе, которую Пейсли только что принесла с кухни. Вероятно, ее не пугает то, что из моего рта снова полетят брызги, раз уж я могу вести худо-бедно приличный разговор.

Джо Дюбуа запихивает в рот большую ложку ванильного мороженого. Я жду, что у него вот-вот случится заморозка мозга, и он скривится, но этого не происходит. Вместо этого он говорит:

– Достойное достижение. Твоя цель – Олимпийские игры, насколько я понимаю?

Я едва не рассмеялся. Моя цель? Наверное, когда закончится зима, я планирую сидеть на неудобном стуле в лекционном зале Горного колледжа Колорадо и слушать, как пожилой профессор рассказывает о дифференциальной психологии.

– Все верно, – вклинивается отец, когда я слишком долго молчу. Он кажется спокойным и непринужденным, но я-то знаю – я знаю, что он кипит.

– И я думаю, что Олимпиада через два года – вполне реальная цель для Нокса.

– Ага, – говорю я. Я не в силах скрыть горечь в голосе. Олимпиада… осуществимая цель Нокса… Я мог бы сказать, что это чушь, но мое личное мнение за этим столом ни черта не стоит. Важно только то, что я катаюсь на сноуборде. Ладно, это не совсем верно. Важно только то, что я хорошо катаюсь на сноуборде. Больше ничего. – Олимпийские игры.

Я поджимаю губы. Во мне закипает гнев, а когда я злюсь, я начинаю потеть. Все из-за анаболиков, которые я принимаю каждый день.

Внезапно у меня возникает желание окунуть палец в парфе, потому что моя пьяная голова подсказывает, что это меня охладит. Так я и делаю – даже двумя пальцами – и облизываю их. А потом повторяю все заново. После третьего раза я наглею и начинаю загребать пальцами больше, когда в поле моего зрения попадает рука Пейсли и выхватывает тарелку у меня из-под носа. Она делает это незаметно, с бесстрастной улыбкой на лице, как будто просто убирает пустую посуду. Впрочем, ее покер-фейс не слишком помогает, потому что все за столом смотрят на меня так, будто я сошел с ума. Даже ежик. Мой самый большой фанат. О-о-о-ой.

Спонсор рядом с Большим По прочищает горло. Я не очень хорошо его знаю, но он был одним из первых, кого мой отец смог привлечь на мою сторону. Он представляет компанию DOPE. Его имя постоянно вылетает у меня из головы. Томас… Дженсен? Джеркинс? Не знаю, но он похож на Йоду, и мне это нравится.

– Тебе нехорошо, Нокс?

– Я чувствую себя прекрасно, – я протягиваю руку через стол и беру из вазочки клубнику. – Я в отличном настроении.

– О, я в этом очень сомневаюсь, – Аманда разражается слащавым смехом,