Флоридский ветер перемен - Лиза Гарм Страница 44

Вожу ногами по песку, наслаждаясь теплом и мягкостью, очень приятные ощущения. Не хочу я об отце думать, все это из области фантастики. Найти человека, имени которого ты не знаешь, а облик представляешь только со слов матери, — видится чем-то нереальным.

— Ладно, через пару месяцев отпуск планирую, — Мэд повторяет мне это уже в третий раз, подбадривая нас обеих. — Прилечу к тебе.

— Майк утром звонил, летом с ребятами хотят в путешествие отправиться, Латинскую Америку ставят в планы. Что думаешь?

— А летом, когда именно?

— Они ещё не определились. Но мне бы хотелось тебя с ними познакомить.

— Я смутно помню Майка, он был ребенком, когда приезжал на каникулы к Эмилии. Мелкий сорванец с замашками педанта. Помню, Эмилия жаловалась моей матери, что семилетнее дитя цветы на подоконниках переставляет по цветам. Раздражает его хаотичная цветовая гамма.

Заливаюсь смехом, потому что узнаю своего идеалиста.

— Это точно он.

— Я его с тех пор то и не видела. Эмилия как-то больше в Калифорнию к ним ездить стала.

— Да, он говорил, что тетушка сентиментальностью обзавелась, и её потянуло поближе к родным.

— У Эмилия тоже не простая история, — Мэд вытаскивает телефон из кармана джинс и напряженно всматривается в вибрирующий телефон. — Они дружили с моей мамой в школе, много секретов друг друга хранят.

— Что с ней случилось? — Спрашиваю, готовясь услышать ещё одну печальную историю. С каждым днем я все больше обращаю внимание на людей, которые меня окружают. Вселенная показывает мне разные судьбы, в которых путь петляет и оставляет раны на сердце. Все мы проходим через что-то тяжелое. И только теперь я полностью осознаю для чего. Мы все становимся сильнее и мудрее, боль — необходимый фактор роста.

— Подробностей не знаю, но что-то связано с первой любовью. Драматичный конец, она с тех пор никого больше не встретила. Хочу сказать, что таких жителей много на нашей улице. Я вообще заметила тенденцию печальных судеб на нашей аллее, в какой дом не загляни — везде трагедия. Пошатнувшаяся психика, боль утрат, сломанные жизни.

Мурашки пробегают по спине.

Мэд откладывает телефон, так и не ответив, а я переключаюсь на толпу молодежи, жгущей костры под пирсом.

— Разве тут можно жечь костры? — С сомнением спрашиваю подругу.

— Запрещено. Штраф пять тысяч долларов и исправительные работы.

— И чем думают эти юнцы?

— Не думают. Мы в их возрасте тоже не думали. В школьные годы мы часто тусовались на этом пляже. Родители подарили моему школьному парню машину на шестнадцатилетие и мы с тех пор почти каждый день тут проводили время. Целыми компаниями собирались. Костры были по десять метров в высоту. От полиции прятались в море. Много чего творили. Этот песок будет помнить такие шалости, до которых не догадался бы сам Кевин Маккаллистер.

— Кто это?

Мэди усмехается:

— Главный герой фильма “Один дома”.

— Так бы сразу и сказала, — Улыбаюсь, потому что хорошо знаю эту детскую комедию. Рождественское развлечение моего детства. — А то Кевин Маккаллистер, бла-бла-бла.

Кривляюсь, передразнивая свою показушницу.

И снова толчок в бок.

А потом мигающий телефон. Мэди опять звонят, но она лишь молча рассматривает две буквы, плывущие на экране.

Долго смотрит, не реагируя. Я отворачиваюсь, чтобы не пересекать её личное пространство.

— Да, — Наконец берет трубку. Одно слово спокойным голосом, не выражающим ровным счетом ничего, и опять молчание.

Мне не слышно, о чем идет разговор на той стороне, бесшумно ковыряю песок и смотрю на синее переливчатое море.

— Дома, — Доносится сбоку. — Там же.

Переключаюсь на Мэд, и смотрю как она крепко сжимает золотистые крупинки в кулаке.

— Зачем? — Улавливаю напряжение в её голосе.

Интересно, с кем она?

— Только утром могу, потом в Майами уезжаю, — Не нравится мне настроение Мэдисон, голос без эмоций, а на лице — застывшая маска.

— Хорошо, — Она отключается и откидывает телефон в сторону на мягкий песок. Глубокая задумчивость на её лице заставляет меня немного нервничать.

— Всё хорошо? — осторожно спрашиваю.

— Да, не бери в голову. Неожиданный звонок, — Мэд поднимается с места. — Пошли поедим, аппетит разыгрался.

В уютное прибрежное кафе мы заходим через десять минут. Все это время мой доктор находится не со мной. Не спешу вызывать её на откровенный разговор, потому что ценю личное пространство каждого. Сама расскажет, если захочет.

Садимся за столик и заказываем по порции теплого салата с морепродуктами. Мэд берет бокал белого вина к блюду, чем несказанно меня удивляет. Делаю вид, что ничего необычного. Мэдисон, как и я, традиционно агитирует против спиртных напитков, особенно своим пациентам. Сегодня что-то идет не так.

— В чем ты поедешь в Майами? — Моя жгучая красотка возвращается из мыслительного путешествия.

— Не думала, а что? — Спрашиваю у неё.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Предлагаю пройтись вечером по Оушн-драйв, там вся местная тусовка. Встряхнуться хочется.

— Без проблем, — Улыбаюсь. — Пойдём парней себе искать.

— Ой да ладно, кто-то созрел потеснить своего блогера-путешественника?

— Не, он поможет потеснить твоего упрямого доктора и оживить твою романтическую натуру. А я пока нахожусь в стадии принятия поступка Артура-дебила.

Мэдисон неподдельно заливается смехом, что дает мне вздохнуть с облегчением. Вернулся прежний боец жизни. Непривычно и сложно видеть подругу потерянной и глубоко-задумчивой.

Весь ужин проходит в рассказах кудряшки о местах, которые стоит посетить на тусовочной улице Майами. Строим план зайти в каждое, не задерживаясь на долгое время. Меня немного удивляет её воодушевление, потому что раньше я не наблюдала за ней желания предаться развязному отдыху. Она держалась стороной увеселительных заведений и контингента, который там может обитать. Называла это бесполезным времяпрепровождением.

— Почему ты не пьешь вино? — Замечаю, когда рассчитываемся по счету. Бокал остался стоять нетронутым.

— Перехотела. Мимолетный порыв, ушел так же быстро как пришел.

Внимательно рассматриваю восхитительные глаза напротив:

— Ты же знаешь, что можешь мне все рассказать? — Тихо спрашиваю, не разрывая контакта.

— Знаю, — Мэд кладет ладонь поверх моей руки. — Только давай не сейчас. Позже расскажу. Не о чем беспокоиться.

Молчу, продолжая сканировать беспристрастное лицо. Позже, значит позже. Главное быть уверенной в её благостном состоянии.

Пока я замешкалась в уборной, подруга ушла ждать меня на улицу. Присоединилась я к ней не сразу, сделав заминку на лестнице. Мэд, задумчиво рассматривающая горизонт, притормозила меня. Ночь привела за собой ветер, который очень красиво играл в ей закудрявившихся волосах. Волны били о берег, разбрасывая брызги и даруя упоительные звуки морской стихии. Отрешённый вид Мэдисон тонко вписывался в картину и ненавязчиво напоминал о героях, переживших сложные истории в печальных романах.

Я