Трудно отпустить - Кристи Бромберг Страница 44

Я хочу избавить Хантера от боли, которую слышу в его голосе, но понимаю, что не имею на это права.

– Нет. Может, сейчас тебе так кажется – или ты хочешь, чтобы так казалось, – но в этом таится намного больше.

– Кто сказал? – спрашивает Хантер. Господи, каким же потерянным он выглядит.

– Полагаю, тот… кого ты слушаешь. – Мой глупый ответ в лучшем случае можно назвать нелогичным, но я ничего не знаю, так что не могу ему помочь. Я не знаю, как покончить с тем, что его беспокоит. – Может, ты достиг той стадии, когда «хоккей, вечеринка, секс и опять сначала» уже недостаточно. Может, теперь ты осознал, что хочешь большего.

– Может, я не достоин большего.

Мой полный удивления смех поглощает его слова.

– Это просто нелепо. Почему ты так говоришь?

– Ты была права.

– В чем?

– В том, что я страдаю от выгорания.

У меня перехватывает дыхание. Я выдыхаю так тихо, как только могу, чтобы Хантер не услышал. Потому что знаю, как сложно ему было в этом признаться.

– Ладно.

– В этом… В этом замешано многое, но ты оказалась права.

– Я не стремилась доказать свою правоту. Просто хотела дать тебе понять, что это нормально. – Чтобы подчеркнуть значение своих слов, я крепче сжимаю его руку. – Если захочешь поговорить, я – хороший слушатель.

Я сосредотачиваюсь на белом вихре наших дыханий, и какая-то часть меня с облегчением расслабляется. Не потому что я агент, который пытается наладить контакт с клиентом, а потому что я женщина, которую наконец-то подпустил ближе мужчина, о котором она заботится.

Наконец-то между нами установился контакт.

– Декк? – зовет Хантер спустя мгновение.

– Ммм?

– Мне понравилось возиться с тобой в парке, но… я боюсь потерять некоторые части своего тела из-за обморожения. – Хантер натянуто смеется, но я понимаю, что сегодня он рассказал мне больше, чем когда-либо, так что не давлю.

Позволяю ему помочь мне подняться на ноги. Мы смеемся, угрожая запустить друг в друга еще несколько снежков, а потом отряхиваем снег со спин и восхищаемся неряшливыми ангелами, которых начертили.

Но я все же замечаю, что Хантер не просит меня открыться в ответ.

Из-за этого мне остается только гадать: «Чего же он боится?»

Глава 31. Деккер

– Вы что, издеваетесь? – Я дрожу так, что зубы стучат.

Сколько бы я ни дула на руки и на какой бы высокой температуре ни был установлен обогреватель, даже учитывая то, что Хантер обнимал меня всю дорогу до отеля, я все еще не чувствую некоторых частей тела, пока стою перед стойкой администратора в вестибюле.

Уверена, выглядим мы как промокшие крысы – волосы слиплись от снега, одежда стала влажной, а ботинки хлюпают по дорогому полу.

– Нам очень жаль, мисс Кинкейд, – повторяет администратор, пока я остаюсь именно на том месте, на котором он ошарашил меня новостями.

– В чем дело? – спрашивает подошедший сзади Хантер.

– Это займет час или два, – объясняет администратор. Когда он понимает, кто перед ним, его глаза становятся в два раза больше. – Мне так жаль, Бешеный пес… То есть мистер Мэддокс. В полу номера мисс Кинкейд протекла труба. Комната не пострадала, но мы перекрыли коридор, чтобы как можно скорее все исправить.

– Тогда поселите ее в люкс, – предлагает Хантер. Мне бы разозлиться, что он принимает решения за меня, но я слишком замерзла.

– У нас не осталось свободных номеров. Я не найду…

– У вас что, нет дополнительных комнат на случай подобных форс-мажоров? Вы не…

– Их уже заняли. Мы можем найти и забронировать для вас номер в отеле неподалеку. Дайте мне минутку и…

– Все в порядке, – говорю я с натянутой улыбкой, хотя более чем уверена, что мои губы уже посинели от холода.

– Пойдем тогда ко мне, – предлагает Хантер.

– Нет, я могу подождать, – заикаясь, отвечаю я, потому что между нами, даже полузамерзшими, все еще чувствуется сексуальное напряжение.

– Не смеши, – закатывает он глаза и пытается подтолкнуть меня к лифту, пока администратор таращится в ожидании, когда я скажу ему, что делать. – Так ты хотя бы сможешь избавиться от мокрой одежды и согреться.

– Этого я и боюсь, – говорю я, насмешливо вскинув брови.

– Да ты заноза в заднице, – бормочет Хантер, а потом поворачивается к администратору. – Она останется в моем номере.

– Как нам сообщить вам о завершении работ в случае, если вы уснули? – спрашивает работник отеля.

– Просто отправьте ей сообщение, – предлагает Хантер и, к моему удивлению, диктует мой номер по памяти. Он приобнимает меня за плечи и проводит ладонью вверх и вниз по моей руке.

– Пожалуйста, – добавляю я, когда он того не делает.

Не дожидаясь ответа, Хантер ведет меня к лифту. Через несколько минут мы оказываемся в его номере на верхнем этаже. Оттуда открывается восхитительный вид на город, но, когда Хантер закрывает за нами дверь, я в состоянии думать только о желании согреться.

Он включает обогреватель на полную мощность. Я же разрываюсь между желанием снять с себя мокрую одежду и тем фактом, что я не в своем номере.

– Как же холодно, – стону я. Запрокинув голову и прикрыв глаза, я раскачиваюсь взад-вперед под вентиляционным отверстием.

До меня доносится щелчок, за которым следует звонок.

– Здравствуйте. Да. Номер восемьсот пять. Я хочу заказать два горячих шоколада, два тоста с жареным сыром… и любой горячий десерт, который у вас есть. – Он бормочет что-то нечленораздельное. – Мне плевать, что кухня уже закрыта. Найдите способ выполнить мой заказ, и я не поскуплюсь на чаевые.

– Хантер…

– Это меньшее, что они могут сделать за то, что не впустили тебя в твой номер. – Он снова сосредотачивается на голосе, доносящемся с другого конца провода. – Да, мы сняли один из тех номеров… Спасибо большое за помощь. Я это ценю. – Он вешает трубку. – Еда будет здесь через тридцать-сорок минут.

– Чем займемся? – спрашиваю я с прерывистым смехом, когда жар обжигает лицо. – Устроим замороженный пикник? Хотя идея звучит замечательно.

– Почему бы и нет? Сними уже куртку, – говорит Хантер, и я слышу звук расстегивающейся молнии и стук, когда его куртка падает на пол.

Он появляется в моем поле зрения и, конечно же, не только без куртки, но и без футболки. То, что он стоит передо мной, демонстрируя все свое точеное совершенство, не помогает забыть наш поцелуй в парке и его вкус на языке.

По крайней мере, он успел протрезветь. Уже неплохо.

Отказываясь доставлять ему удовольствие тем, что разглядываю его или признаю, что