Жестокое лето - Морган Элизабет Страница 43

– Да, Ливи, я-то думал, ты эту ерунду уже переросла. Мать и змеи приезжают на остров – и ты уже другой человек.

– Неправда!

– Правда, и мы оба это знаем. Из доброй девушки, которую я воспитал, ты превращаешься… в фальшивку. Пакостишь другим людям, стараешься поставить их в глупое положение. Это не ты, Ливи. – Она не отвечает. – А может, на самом деле ты именно такая, а фальшивка – та версия, которую ты показываешь мне? Может, ты просто прикидываешься порядочным человеком, чтобы я к тебе не цеплялся, а на самом деле твоя мать давным-давно выиграла и превратила тебя в мини-версию себя? Эгоистку, которая не желает работать, потому что и так все получит?

Как я и рассчитывал, тут она уже промолчать не может.

Ненавидит, когда ее сравнивают с Мелани.

– Ты же сам велел мне ей подыграть, – бросает она и стискивает зубы.

Верно.

Так все и было.

– Я велел тебе подыграть матери, чтобы она отстала от тебя и дала тебе доступ к трастовому фонду. А не гадюкам в их мерзких затеях помогать. Это тебя недостойно!

– Правда?

– Конечно, Ливи. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что я так не думаю, пап. Ты в этом уверен, а я вот нет. Я такая же, как они. Делаю все, чтобы получить желаемое. Мне хотелось добраться до фонда, мама сказала, что в таком случае я должна постараться, чтобы летом все прошло гладко, чтобы близнецы остались довольны, вот я это и делаю.

Я вздыхаю.

Как меня бесит, что ей вечно приходится лавировать между необходимостью утихомиривать мать и желанием жить как хочется.

Ливи может до скончания веков жаловаться на Мелани, я-то знаю, что с детства ей хотелось лишь одного – чтобы та ее похвалила, чтобы осталась ею довольна. Когда весь учебный год она жила со мной, пока Мелани колесила по свету, было проще. Мел хотелось жить без обязательств, а летом, приезжая в «Приморский клуб», играть со своей личной живой Барби.

Но чем старше Ливи становилась, тем сложнее ей было одновременно радовать мать и жить своей жизнью. Я при любой возможности старался вмешиваться, но чаще всего от этого ей становилось только хуже. Ситуация не разрешалась, наоборот, ее мать злилась на меня, а срывалась на дочери.

– Одно дело веселить избалованных стервоз, а другое – подставлять человека, который не сделал тебе ничего плохого.

– Откуда тебе знать, что Ками ничего мне не сделала? Что, трахнул ее разок, и она теперь святая?

– Во-первых, брось эти штучки. Тебя не касается, с кем и как я провожу свое личное время.

– Раз ты трахаешь женщину, которая этим летом будет моей начальницей, меня это еще как касается.

– Если бы ты хоть пять минут со мной провела с тех пор, как вернулась с учебы, если бы рассказала про стажировку, о которой я понятия не имел, я бы, может, сложил два и два и постарался не ставить вас обеих в неловкое положение.

На это ей возразить нечего.

Если честно, я не уверен, что меня бы это остановило, учитывая, как я прикипел к Ками всего за две недели.

Но я бы уж точно их обеих предупредил.

– Хотя бы объясни мне, что случилось. Я знаю, что Ками пыталась тебя отмазать, когда сказала, что произошло недопонимание. Оливия, я не идиот.

Она вздыхает, отлично понимая, что это не просто просьба все рассказать, это приказ.

Тут Лори ставит перед нами еду, но стоит ей уйти, как Ливи, наконец, отвечает:

– Стейси запала на одного парня. Какого-то напыщенного сноба из богатой семейки. Но когда-то давно он встречался с Ками и явно до сих пор к ней неравнодушен.

Стараюсь побороть ярость от мысли, что Ками может быть с другим мужчиной, с парнем, который явно способен предложить ей гораздо больше, чем хозяин бара, который год за годом едва сводит концы с концами.

– Стейси привыкла всегда получать то, что хочет. Вот и решила от Ками избавиться.

Ливи замолкает, берет вилку и принимается ковырять картофельные оладушки.

– И?

– На бранче тот парень не обращал на Стейси внимания и пытался завести разговор с Ками. Она взбесилась, – закатываю глаза, отлично понимая, на что эта баба способна. – И решила, что будет здорово выставить Ками идиоткой перед всеми, пригласила ее на мамину вечеринку и наврала насчет темы. Остальное ты знаешь.

Головы она не поднимает, будто ничего интереснее своего завтрака в жизни не видела.

– А ты как в это впуталась, Ливи?

Раздраженно вздохнув, дочь смотрит мне в глаза.

– Да она ничего толком и не делает. Вокруг нее всегда вьется куча прихлебателей, мечтающих попасть в ее приближенный круг, они на все ради этого пойдут. Пап, мне нужно пережить это лето. И получить доступ к доверительному фонду. Ты же сам понимаешь, что если я открою свой бизнес, то сразу же избавлюсь от мамочкиной указки. Если я не поддержу Стейси, она назначит меня своим врагом на этот сезон, и тогда маминой свадьбе конец. Мне нужно ей подыгрывать.

– Подыгрывать – одно дело, а рушить кому-то карьеру – совсем другое.

– Да мы ничего ей не разрушили, пап. Боже! Ты такая нежная фиалка! Она обо всем догадалась, явилась в белом платье и познакомилась со всеми, с кем мечтала. Со всех сторон победила.

– Иногда я жалею, что не отсудил полную опеку над тобой. Ты иногда так теряешься в мире, что ничего не соображаешь. Я ее видел, Ливи. До вечеринки. Она была так счастлива. Думала, что завела новых друзей. Ей это непросто, у нее проблемы с доверием. А ты и твои подружки только доказали ей, что людям и правда не стоит доверять.

Вспоминаю, как радовалась Ками, когда забежала в бар перед вечеринкой. Как удивлялась, что всего пару недель назад отталкивала всех встречных, а теперь ей удалось сделать первый шаг и завязать дружбу.

И надо ж такому случиться, что именно моя дочь доказала ей, как права она была, не желая подпускать к себе людей из страха, что ее предадут.

– Значит, ты пофлиртовал с ней в баре, потом трахнулся, и теперь ты на ее стороне? – сердито спрашивает Ливи, обнажая свои собственные страхи.

Может, вот почему я понимаю, как обращаться с Ками, как важно ей проговорить все то, что ее тревожит? Она способна прислушиваться к советам, но только после того, как сама все обдумает.

Они с Ливи так похожи. До смешного!

Дочка, точно как