Мой дерзкий сосед - Эми Эйворд Страница 41

– Дай-ка тогда мне свой телефон. Я просто пробегусь по твоему «Фейсспейсу». – Он протянул руку, будто Трикси и впрямь могла дать ему телефон. Я ударил его так сильно, что он, потряхивая рукой, убрал ее.

– Ой, извини. Не могу. Удалила аккаунт. Мне приходило слишком много странных сообщений.

– Ну и ладно, зануды. Тусить с ворчливой задницей – и то не так уныло. – Он показал подбородком в сторону Деклана, которого окружили девушки, на лицах которых читалось преклонение перед футбольными игроками. – Черт, как он успел так быстро? Я лучше вмешаюсь, пока он не натворил глупостей, а то еще зарычит и распугает их.

Мне показалось, что на этой неделе Эверетт вернулся к своему привычному образу.

– Ты удалила аккаунт из-за меня? – Может, Макгуайер был прав насчет пиарщиков и медиатренингов для Трикси. Я еще не поднимал эту тему, но она впервые упомянула странные сообщения.

– Да, но не страшно. Я в любом случае нечасто заходила туда. Мне больше нравится Инстаграм[22], а там личные сообщения блокировать гораздо легче. Я объявляю следующий лот. Это твоя тренировка с квотербеком в «Майл Хай».

После того как вещи, которые мы пожертвовали, таинственным образом исчезли, Трикси предложила сделать лоты-впечатления. Ей пришла в голову идея выставить на аукцион инсайдерский тур по стадиону и тренировку со мной. Для меня это было проще простого.

Ковбойши уже прошлись по половине лотов, и самая высокая ставка была у сезонных билетов на игры Денверского университета, которые достал отец, – целых восемь тысяч долларов. А еще видеоигра Хейса ушла за семьсот пятьдесят долларов, что мне показалось безумием. То есть мне нравилось играть в «Мадден» или «Фортнайт», как и тому парню… Но не настолько же!

– Итак, дамы и господа, следующий номер семнадцать. Тренировка и тур по «Майл Хай» от квотербека «Мустангов», Криса Кингмана. – Трикси улыбнулась мне, пока по толпе проносились охи и ахи. – Я слышу «тысяча долларов»?

– Двадцать тысяч долларов за Криса Кингмана, – раздался женский голос в толпе, и все повернули головы, чтобы увидеть того, кто сделал такую невероятную ставку.

Королева пчел показывает жало

ТРИКСИ

Двадцать тысяч долларов? Это половина моей годовой зарплаты. Я не могу даже представить себе такую кучу денег.

– Двадцать тысяч долларов от Рэйчел, – сказала я ровным тоном, несмотря на то, что внутри меня закручивался смерч из эмоций. – Я слышу «двадцать одна»?

Я посмотрела на Криса. Он выглядел таким же шокированным, какой была я внутри, но все же спокойным, и не сводил с меня глаз, будто призывая меня сохранять хладнокровие.

Это была не просто высокая ставка. Это была борьба за власть. Рэйчел знала, что этот благотворительный вечер ознаменуется взрывным успехом, как бы она ни старалась сорвать его. Ее пакость не сработала, и теперь она пыталась опозорить меня перед всем классом. Боже, это было прям как во времена старшей школы, и меня это выводило из себя.

Я хотела бы сказать, что была выше этого, что переросла все это дерьмо. Но если бы это было правдой, я бы даже не вступила в этот комитет, и уже тем более я бы не делала вид, что Крис мой парень.

Я просто… так устала от нее и подобных ей людей, которые не считали меня достойной. Достойной любви и такого потрясающего парня, как Крис. С самого начала она сомневалась, что у меня с ним могли быть отношения. Она подумала, что я выиграла свидание с ним. А теперь она с помощью своих денег именно это и делала, как будто пыталась доказать, что Криса можно купить.

Продать моего парня моему врагу?

Фу. Именно поэтому я не хотела устраивать дурацкий аукцион холостяков. Я даже перекрыть ее ставку не могу, я же организатор аукциона, ради всего святого. Не говоря уже о том, что у меня и денег-то таких нет, даже на благотворительность.

– Двадцать тысяч. Раз…

Голос Лулу разрезал напряжение, повисшее в воздухе.

– Двадцать две тысячи!

Все разом ахнули.

У нее в руке был телефон, экран которого светился. Надеюсь, она не проверяет свой банковский счет, чтобы удостовериться, что у нее вообще есть такие деньги. Я бросила взгляд на Криса, и если бы я не знала его так хорошо, я бы на самом деле решила, что ему плевать на все происходящее, потому что он стоял, уткнувшись в свой телефон.

Пожалуйста, пусть это окажется их заговором.

Он на долю секунды взглянул на меня и едва заметно кивнул. Я слегка ослабила хватку на молотке.

– Двадцать две тысячи долларов от Лулу, – объявила я, не в силах скрыть облегчение в голосе. Но роль, которую я играла, обязывала меня спросить еще раз: – Я слышу «двадцать четыре»?

Рэйчел прищурилась, на ее лице были видны раздражение и сомнения.

– Двадцать три тысячи, – выпалила она.

Толпа загудела. Для всех это оказалось еще интереснее, чем просто модный благотворительный вечер в резиденции Мэннивеев. Я снова посмотрела на Лу, взглядом умоляя ее поднять ставку.

Она подмигнула мне и стала играть свою роль.

– Уф, будет нелегко, но да, давайте поднимем до двадцати пяти.

Мы будто смотрели теннисный матч, все взгляды снова переметнулись к Рэйчел в ожидании ее ответа. Со своего места она не могла видеть то, как Лу мимикой общается со мной.

Рэйчел вздернула подбородок и закатила глаза так, словно ставка в двадцать шесть тысяч была ниже ее достоинства.

– Давайте покончим с этим. Тридцать тысяч долларов.

Пресвятой Иисус.

– Тридцать тысяч? Ого, Рэйч. Когда тебе что-то нужно, ты не остановишься, да? – тут же выпалила Лулу. – Но когда я сказала, что будет сложно, я имела в виду тебе, а не мне. Пятьдесят тысяч долларов.

Рэйчел замялась; она переводила взгляд с Лулу на Криса, с него на меня, пытаясь вычислить, не сговорились ли мы втроем. Но Крис все еще смотрел на экран своего телефона, будто ему было смертельно скучно, а я стояла в лучах прожектора, так что не очень-то много могла сделать. Я пожала плечами и, изо всех сил пытаясь стереть улыбку с лица, спросила:

– Я слышу еще ставку?

Она сощурила глаза, глядя на меня, но развернулась, направилась к бару и схватила бокал шампанского.

– Пятьдесят тысяч долларов. – Ого, это очень много денег. Больше, чем я зарабатываю за год. Но, наверное, это было немного для того, кто зарабатывает больше за один субботний вечер, профессионально играя в футбол. И все же я должна была придумать, как отблагодарить его. В моем сознании промелькнуло несколько картинок. И ни на одной из них он не был в штанах.

– Раз, два, продано Лулу за пятьдесят тысяч долларов!

Удар молотком, и толпа взорвалась аплодисментами. Одна эта ставка превосходила сборы любого класса за любой год на Медоносном благотворительном вечере выпускников, насколько мне было известно. Я передала микрофон Мари, которая готовилась представить следующий лот. Она улыбнулась мне и подмигнула.

Я сошла со сцены, и Лулу бросилась ко мне.

– Что вообще было? – Я говорила тихо, чтобы никто не услышал. И нацепила притворную улыбку, чтобы все решили, что я поздравляю Лулу. – Скажи, что это все Крис, потому что у тебя нет таких денег, и я уверена, Рэйчел заметит, если ты не заплатишь.

Крис подошел ко мне сзади и обхватил меня за талию, притягивая к своей груди. Он наклонился и нежно прошептал мне на ухо:

– Некоторые вещи слишком важны, чтобы оставлять их на волю случая.

Лулу широко улыбнулась. Она даже не попыталась говорить тише.

– Иногда нужно подкреплять слова деньгами. К тому же Мина большая фанатка Криса. Так ведь, дорогая?

Мина фыркнула.

– Огромная.

Я заметила, что на нас сквозь толпу надвигается Рэйчел, и большинство гостей смотрели в нашу сторону, а не на сцену, где объявляли очередной лот. Рэйчел изогнула губы в улыбке, которая должна была выглядеть радостной, но ее взгляд… все еще был острым как лезвие. Я знала этот взгляд и остерегалась его.

– Ого,