Флоридский ветер перемен - Лиза Гарм Страница 40

близлежащих мест. А на третий день она и вовсе отдала мне свою машину, заявив о желании сделать меня мобильной, что в свою очередь поможет мне посмотреть больше мест пока она трудится на благо человеческого здоровья. Сегодня я впервые воспользовалась шансом уехать куда-то далеко, потому что, во-первых, у меня тоже была своя работа, и во-вторых, на большие марш-броски на чужом авто я не решалась.

А так, в шесть вечера я садилась в белый электрокар и ехала за своей подругой как неисправимый романтик во время букетно-конфетного периода.

— Эх, Мэди, — Грустно вздыхаю, рассматривая белый гладкий фасад католической церкви Корпус-Кристи. — Как же тяжело расставаться с людьми, которые засели на полках души.

Для неё это тоже будет тяжелым испытанием. Её потребность в общении я прочувствовала так же сильно, как и свою — в людях без фальши.

Нет, Мэд так и не рассказала о своей самой глубокой травме — первой любви, имя которого я благополучно забыла. И я боялась подойти к этой теме. Она сама должна сделать этот шаг. Жаль, время играет против нас, я думаю ей нужно выговориться и показать закрытую дверь души — это сделает её сильнее и неуязвимее.

Но моё пребывание подходит к финишной прямой, и время на помощь ей — утекает беспощадно.

Протяжно вздыхаю, пытаясь загасить тоску. Поднимаюсь с лавочки в центральном парке и настраиваюсь посетить тематический парк Гарри Поттера. После ждет меня дорога к полюбившейся подруге.

Чтобы не было дальше, с уверенностью могу сказать одно — эта страна подарила мне два человека, которые навсегда останутся со мной в сердце. Майк и Мэдисон — глубоко внутри. И в том, что навсегда — я даже не сомневаюсь.

Глава 22

Стою, опершись спиной на водительскую дверь, и потряхиваю правой ногой.

Мэд не отвечает на звонки, я отправила ей уже кучу сообщений. Что с ней?

За эти двадцать минут ожидания передумала кучу всего. От радостной победы и распитии шампанского до сердечного приступа у Мэд из-за провала операции.

Трясу ногой и посматриваю на стеклянные двери главного входа госпиталя. К ней на этаж меня не пустят, поэтому жду свою пропажу верным псом на улице.

Грузный чернокожий охранник выходит уже второй раз покурить, а Мэдисон всё нет.

Может подойти к нему спросить, что с Мэд?

Почти делаю шаг в его сторону, но чувствую вибрацию телефона в сжатой руке. На экране высвечиваются долгожданные слова от подруги: “Я сейчас спущусь”.

Облегченно выдыхаю и растекаюсь по двери авто. Напряжение постепенно отступает, оставляя после себя дорожки колючих мурашек в венах.

Минуты тянуться, а я подбираю слова. Мне надо увидеть Мэдисон. Увидеть и понять её состояние. Страшно задавать самый главный вопрос по СМС.

Ещё две минуты ожидания тянуться как час в очереди к стоматологу.

Дверь открывается, ослепляя меня бликами заходящего солнца. Моя подруга спешно перемещается ко мне с вытянутой спиной. На лице никакого выражения лица и я начинаю нервничать сильнее.

Что если не получилось? Как мне поддержать её?

По лицу моей яркой метиски вообще ничего не поймешь, она выдрессировала свои эмоции как укротитель — циркового тигра. Только близкие могут видеть её истинные чувства.

Я отрываюсь от машины и делаю неуверенный шаг на встречу, замечая, что она начала кусать нижнюю губу. Еще секунда и Мэд ускоряется, с разбега врезаясь в мои раскрываемые руки. Поглаживаю свою умничку и трясущимися губами тихо спрашиваю:

— Все получилось?

— Да, — Шепчет она, пытаясь сдержать свою истинную радость от окружающих.

— Боже, как же я горжусь тобой. Ты не представляешь.

— Спасибо, — Сипло произносит, шмыгая носом.

Ежевичный запах Jo Malone окутывает меня и плотным облаком ложиться на полку памяти, навечно заклеймив этот аромат за любимым обликом подруги. Эта девочка всё глубже проникает под корку.

Не знаю сколько длились наши обнимашки, но, когда мы садимся в машину, я чувствую дикую усталость. Очень перенервничала.

— Хочешь на Джуно? — Спрашиваю свою талантливую красотку.

— Поехали, — Откидывает спинку сидения и прикрывает глаза. Устал лучший доктор на свете.

— Или все-таки домой? Может тебе выспаться надо?

— Не, поехали проветримся, шеф меня отпустил до послезавтра.

— Круто, — Улыбаюсь и выезжаю на дорогу.

До Джуно-Бич ехать около часа на машине, район располагается примерно в шестидесяти милях от нашего городка. Там есть божественный пляж с белым песком, голубое море и пирс, уходящий от берега подальше. Очень красивое место. И одновременно печальное. Потому что ощущаю здесь чью-то незабытую историю с грустным концом.

Мэд показала это место на четвертый день нашего общения. Она назвала его местом несбывшихся мечтаний. Каждый раз оказываясь там, я замечала уплывание Мэдисон глубоко в себя. Мы садились на песок, она подтягивала колени ближе к груди, опускалась на руки лицом и уплывала взглядом куда-то в горизонт синего моря. Я не решалась её беспокоить. У каждого из нас есть своя не отжившая боль.

Бросаю беглый взгляд на пассажирское. Мэди сладко спит. Пережитые ею эмоции и чувства я могу только представить. Она прошла по истине серьезное испытание. Моя победительница.

Паркую машину на привычном месте у линии пляжа и не решаюсь будить подругу. Аккуратно убираю волосы с её лица, тем самым оживляя Мэдисон. Не хотела тревожить её сон, но она открывает глаза. Растирает лицо и молча выбирается наружу.

Выхожу следом и делаю глубокий вдох. Здесь всегда легкий бриз и божественный запах. Наблюдать закат отсюда — всё равно что окунуться в чан со сладостными эмоциями.

Мы устаиваемся на прогретом песочке и с удовольствием тянем восхитительный воздух. Мэд немного уставшая, поэтому я сдержано накидываюсь на неё с вопросами об операции.

Мэдисон волнительно рассказывает все подробности и о том, как ей удавалось справиться со страхом ошибки.

— Когда у меня очутился скальпель в руках, я просто доверилась своим инстинктам врача, страх сам ушел с передовой. Не могу описать это состояние точно. Все рецепторы обострились, и я приступила к делу, полагаясь на голос своего наставника и свою отточенную годами технику.

Я улыбалась, слушая бурный рассказ подруги, который с каждым предложение становился все эмоциональней. Она таким образом давала разрядку своим пережитым эмоциям. Я слушала и не переставала восхищаться ей. Она — молодец, пусть знает и помнит об этом всегда.

Когда солнце закатилось за линию моря и полная луна осветила нам горизонт, Мэд снова провалилась в свои мысли. Я снова не стала задавать вопросы, но уличила момент сделать фотографию её задумчивого вида. Мне всегда хотелось знать, о чем