Королевы и монстры. Яд - Джей Ти Джессинжер Страница 4

– Жду не дождусь, когда ты постареешь и у тебя начнется деменция. Эта твоя идеальная память просто убивает.

– Овощи отказываешься есть ты, а деменция должна начаться у меня? Почему, интересно?

– Я сейчас съем пюре из авокадо. Это считается?

– Авокадо фрукт, дурочка.

– Он зеленый?

– Да.

– Значит, овощ.

Слоан качает головой.

– Ты безнадежна.

– Не отрицаю.

Мы улыбаемся друг другу. В этот момент я случайно бросаю взгляд в другой конец ресторана. Вот он: незнакомец, с которым я столкнулась. Сидит один, спиной к окну, с пинтой пива в руках, и глядит на меня.

Поскольку он снял свои очки, я вижу его глаза: насыщенного темного цвета «Гиннеса», глубоко посаженные под сурово сдвинутыми бровями и обрамленные бахромой черных ресниц. С пугающей сосредоточенностью сфокусировавшись на мне, эти глаза не двигаются и не моргают.

Но, боже, какой тьмой они горят!

2

Нат

– Земля вызывает Натали! Ты с нами, Натали?

Я вырываю себя из удивительно цепкой ловушки глаз незнакомца и снова обращаю внимание на Слоан. Она смотрит на меня, приподняв бровь.

– Что? Извини, я тебя не слышала.

– Да, я знаю, отвлеклась на трахающего тебя глазами прекрасного монстра, который растоптал эго твоей лучшей подруги.

Я вспыхиваю и фыркаю:

– Нет на этой земле человека, способного растоптать твое эго. Оно сделано из того же материала, который НАСА использует для космических кораблей, чтобы они не сгорали при повторном входе в атмосферу.

Она покручивает локон своих темных волос и улыбается.

– Что правда, то правда. Он, кстати, до сих пор на тебя пялится.

Я ерзаю на стуле. Не понимаю, почему так горят уши? Обычно меня нельзя смутить красивым лицом.

– Может, я напоминаю ему человека, которого он не любит.

– Или, может, ты идиотка.

На самом деле нет. Это не вожделеющий взгляд. Скорее он смотрит так, будто я должна ему денег.

Официант возвращается с новой порцией напитков, и Слоан заказывает нам гуакамоле с чипсами. Как только парень отходит достаточно далеко, она выдыхает:

– О нет. Идет Диана Майерс.

Диана – главная городская сплетница. Думаю, она удерживает мировой рекорд как человек, который вообще никогда не затыкает рот. Говорить с ней – все равно что подвергаться пытке водой: она мучительно, непрерывно капает тебе на мозг, пока в какой-то момент ты не ломаешься и не сходишь с ума.

Даже не потрудившись поздороваться, Диана выдвигает свободный стул из-за соседнего стола, садится рядом со мной и подается вперед, обдавая меня запахами лаванды и нафталина.

Приглушенным голосом она сообщает:

– Его зовут Кейдж. Да, как того европейского актера, только непонятно, это имя или фамилия. Как по мне – очень странно звучит. Если только ты не в рок-группе, конечно. Или не какой-нибудь иностранец. И вообще, в мои времена у мужчин были респектабельные имена: Роберт, или Уильям, или Юджин, или…

– О ком мы сейчас говорим? – прерывает ее Слоан.

Пытаясь выглядеть непринужденно, Диана несколько раз дергает головой в том направлении, где сидит незнакомец. Ее залитые лаком кудри подрагивают.

– Аквамен, – провозглашает она театральным шепотом.

– Кто?

– Мужчина у окна, который выглядит как актер из «Аквамена». Как там его зовут? Здоровенный бугай, женатый на девочке из «Шоу Косби».

Интересно, что она сделает, если я вылью бокал вина на ее омерзительную химзавивку? Наверное, затявкает, как перепуганный шпиц.

Представляя это, я чувствую странное удовлетворение.

А Диана тем временем продолжает говорить.

– …очень, очень странно, что он платит наличными. Люди, у которых при себе столько наличных, редко бывают порядочными. Не хотят, чтобы правительство знало об их местонахождении, или что-то такое. Как там говорят? Залег на дно? Да, есть такое выражение. Исчезают из поля зрения, залегают на дно, прячутся у всех на виду, – ну, как бы то ни было, нужно повнимательнее следить за этим субъектом, Кейджем. Очень, очень внимательно следить, говорю я вам, особенно с учетом того, что он живет по соседству с тобой, Натали. Всегда проверяй, что у тебя накрепко заперты все двери и задернуты шторы. Никогда нельзя быть слишком осторожной, милая.

Я выпрямляюсь на стуле.

– Подождите, что? Живет по соседству?

Она смотрит на меня как на дурочку.

– Ты не слышала? Он купил дом рядом с тобой.

– Я не знала, что этот дом продается.

– А он и не продавался. Салливаны мне рассказывали, что этот Кейдж недавно постучал в их дверь и сделал предложение, от которого невозможно отказаться. Чемодан денег – буквально.

Я с удивлением смотрю на Слоан.

– Кто расплачивается за дом чемоданом денег?

Диана щелкает пальцами.

– Понимаете? Это до крайности странно.

– Когда они переехали? Я даже не знала, что их нет!

Диана поджимает губы, взглянув на меня.

– Не пойми меня неправильно, милая, но ты как будто немножко в своем пузыре. Конечно, никто не может обвинить тебя в некоторой рассеянности после всего, через что ты прошла…

Жалость. Худшая вещь на свете.

Я смотрю на Диану исподлобья, уже готовясь отбрить ее каким-нибудь хлестким замечанием по поводу того, через что сейчас может пройти ее уродская химзавивка, но тут вмешивается Слоан.

– Значит, горячий богатый незнакомец будет жить по соседству с Натали? Везучая сучка!

Диана цокает языком.

– О нет, я бы не сказала, что везучая. Совсем не сказала бы! У него внешность преступника, вы не можете этого отрицать, а если кто-то и умеет хорошо разбираться в людях, так это я. Уверена, вы с этим согласитесь. Вы, конечно, помните, что именно я…

– Прошу прощения, леди, – прерывает ее официант, благослови его бог. Он ставит на стол миску с гуакамоле и корзинку с кукурузными чипсами и улыбается. – Вы сегодня ограничитесь напитками и закусками или принести вам меню с горячими блюдами?

– Спасибо, вместо горячих блюд предпочитаю горячительную выпивку..

Слоан бросает на меня кислый взгляд и говорит:

– Принесите посмотреть меню, пожалуйста.

– И повторите напитки, – влезаю я.

– Конечно. Сейчас подойду.

Не успевает он исчезнуть, как Диана снова открывает рот и с жаром обращается ко мне:

– Хочешь, я позвоню шефу полиции и попрошу присылать к твоему дому патрульные машины часам к девяти, чтобы проведывать тебя? Меня ужасает мысль, что ты будешь совсем одна в этом доме, такая беззащитная. Бедняжка, то, что случилось с тобой, ужасная трагедия.

Она хлопает меня по руке. Как же хочется сломать ей гортань!

– А