Голос Арчера - Миа Шеридан Страница 37

– Нравится?

Он кивнул, продолжая жевать.

– Ты действительно хорошо готовишь.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Раньше я готовила в нашем гастрономе. Все рецепты придумывали мы с папой. Мы готовили и пекли вместе.

Я уставилась в никуда, вспоминая, как папа резко сыпал на меня муку, а потом притворялся, что это вышло случайно. Я улыбнулась: от этого воспоминания в груди потеплело, но не так сильно, как в последние полгода, когда я вспоминала отца.

– Ты в порядке? – спросил Арчер, обеспокоенно глядя на меня.

Широко улыбнувшись, я схватила его за руку и слегка сжала.

– Да, я в порядке.

Внезапно за окном начал накрапывать дождь, и я оглянулась, слегка нахмурившись. Боковым зрением заметив, что Арчер начал двигать руками, я снова посмотрела на него.

– Грозы сегодня быть не должно, – сказал он, не иначе как прочитав мои мысли.

Я выдохнула и улыбнулась, расслабляя плечи.

Арчер внимательно посмотрел на меня, взял мою руку и сжал ее.

Я встала и направилась к входной двери, чтобы позвать Фиби, которая уже была на крыльце, впустила собаку в дом, и она устроилась на коврике в гостиной.

Когда я вернулась к столу, мы с Арчером продолжили ужин. В течение нескольких минут мы молча ели, и никто не проронил ни слова, а потом Арчер помог мне вымыть посуду и прибраться на кухне.

Вытирая тарелку, которую он только что вымыл, я сказала:

– Арчер, сегодня в закусочной кое-что произошло, и я хотела бы тебя спросить…

Он посмотрел на меня, – его руки были в мыльной пене, – и кивнул.

Я поставила в шкафчик тарелку с чипсами и показала:

– Сегодня в кафе заходила женщина, и… – я замолчала, обдумывая свои слова. – Она не то чтобы угрожала мне – скорее, предупреждала. И она велела мне держаться от тебя подальше.

Арчер пристально смотрел на мои руки, а затем его взгляд метнулся к моему лицу, брови сошлись на переносице. Он склонил голову вправо, но выглядел настороженным, как будто знал, что я собираюсь сказать.

– Виктория Хейл, – показала я, и его челюсть тут же напряглась.

Он отвернулся и стал смотреть на мыльную пену. Постоял так еще несколько секунд, вытащил из воды кастрюлю, которую мыл, и швырнул ее в другую, пустую часть раковины.

Внезапный громкий звук заставил меня вздрогнуть. Арчер поднял мокрые руки и провел ими по волосам, а затем застыл как вкопанный, снова и снова сжимая и разжимая челюсти.

Я осторожно коснулась его руки, но он не взглянул на меня, хотя от моего прикосновения его тело слегка расслабилось. Я убрала руку и на секунду замерла, глядя на его напряженную фигуру и сложное выражение лица, думая о том, что никогда не видела Арчера Хейла злым. Мне доводилось видеть его настороженным, застенчивым и неуверенным, но злым – никогда. Я не знала, что делать.

Он глубоко вздохнул, но ничего не сказал, глядя поверх моего плеча; его мысли внезапно оказались где-то далеко.

– Арчер, ты мне о ней расскажешь?

Его взгляд снова метнулся ко мне, прояснился. Арчер сделал еще один глубокий вдох и утвердительно кивнул.

Мы вытерли руки и, оставив последние тарелки в раковине, перешли в гостиную. Я села рядом с ним на диван в ожидании объяснений.

Через секунду он посмотрел на меня и начал свой рассказ.

– Когда дядя умирал, у него, похоже… временами наступало прояснение.

Арчер снова на секунду отвлекся, глядя через мое плечо, а затем вернулся к настоящему. Его глаза встретились с моими.

– Похоже, рак отчасти уничтожил то, что делало его… странным. Бывали моменты, когда он становился нормальным, чего я никогда раньше за ним не замечал, по крайней мере в течение длительного времени. Иногда в такие моменты он признавался мне в самых разных вещах. То, что он делал в своей жизни, как он любил мою мать…

Короткая вспышка боли промелькнула на лице Арчера, прежде чем он продолжил.

– Однажды я вошел в его комнату и увидел, что он плачет, а дядя обнял меня и все твердил, как ему жаль. Когда я спросил, о чем он жалеет, дядя рассказал… Когда я оказался в больнице сразу после того, как в меня стреляли, – он неосознанно поднес руку к своему шраму и слегка потер его, – врачи сообщили ему, что есть шанс восстановить мои голосовые связки, но только если действовать сразу.

Арчер снова замолчал, еще несколько раз стиснув зубы, и выражение его лица стало печальным.

– Но потом он рассказал Виктории о запланированной операции, и она начала внушать ему, что будет лучше, если я останусь немым. Если я не смогу говорить, меня нельзя будет допросить. Она воспользовалась его паранойей, поэтому он отменил операцию и упустил возможность вернуть мне голос.

От ужаса у меня перехватило дыхание.

– Почему? Зачем она это сделала? Почему не хотела, чтобы ты заговорил?

Арчер покачал головой, на секунду отведя взгляд.

– Потому что я знаю то, что она хотела бы сохранить в тайне. Или, может быть, она просто ненавидит меня. А может, и то и другое. Я так и не понял. – Он снова покачал головой. – Но это не имеет значения.

Я нахмурилась в замешательстве.

– Арчер, она же наверняка знает, что ты умеешь писать, что ты можешь общаться, если захочешь. Что это за секрет, который она хочет сохранить?

Он глубоко вздохнул.

– Это не имеет значения, Бри. В любом случае я бы никогда не стал об этом говорить. Хуже всего то, что она лишила меня единственной возможности быть нормальным, полноценным человеком, жить так, как все, – и все напрасно. Я бы все равно никогда не раскрыл ее чертов секрет.

– Арчер! – Я схватила его за руки, прижимая их, как раньше, к своему сердцу. – Ты полноценный человек, ты можешь жить так, как все. Кто тебе сказал, что это не так?

Мне показалось, что у меня разрывается сердце. Этот милый, умный, благородный мужчина ни во что себя не ставит!

Он опустил взгляд, качая головой, не в силах ответить, потому что я прижимала его руки к своей груди.

Я больше не расспрашивала его ни о тайне, которую он хранил, ни о Виктории. Я знала, что Арчер доверился бы мне, если бы чувствовал себя комфортно. Он так долго жил в одиночестве, ему так долго не с кем было поговорить… Стоило продвигаться так же, как и мне в отношении приготовления пищи и интима – маленькими шажками. Мы оба учились доверять: каждый по-своему.