Подкати ко мне нежно - Карли Робин Страница 33

– Нет. Элла, это был подарок. Я просто предложил, чтобы ты подумала об этом.

– Я это учту, – ответила она таким холодным тоном, что у меня мурашки по коже побежали. – Мы можем сменить тему?

– Кто-нибудь хочет поиграть в «Я никогда не»? – разрядил обстановку Тео. – Я хочу знать, занималась ли когда-нибудь Джози сексом в общественном месте.

Джози фыркнула и закатила глаза.

– Отвали, Уокер.

Никто не был ему благодарен так, как Элла, которая быстро подхватила игру. Три раунда спустя мы все прилично набрались. Элла кучу раз ошиблась, загибая пальцы тогда, когда она чего-то не делала, и наоборот. Первый раз она загнула палец после того, как Тео произнес: «Я никогда не занимался анальным сексом». Я едва со стула не упал, прежде чем она быстро заявила, что никогда не пробовала анал, спрятав лицо в ладонях от смущения. Затем Элла не стала загибать палец после того, как Джози сказала: «Я никогда не лгала о количестве своих сексуальных партнеров». Несколько секунд спустя она выругалась и быстро загнула палец.

– В свою защиту, – сказала она, пожав плечами, – есть люди, которых я не хочу считать.

Я уже сто раз пожалел, что мы начали играть в эту игру, потому что я врал как сивый мерин. «Мне никогда не снилось, что я занимаюсь сексом с кем-то из сидящих за этим столом». Ложь. Мне много раз снилась Элла. «Я никогда не думал о другом человеке во время секса». Ложь. Я думал об Элле, пока трахался с той рыжулей, которая, по словам Эллы, имитировала оргазм. «Я никогда не лгал во время этой игры». Ложь, см. выше.

Джози с Тео вступили в оживленный спор касательно того, что можно считать «нюдсами». Он утверждал, что «Снэпчат» не считается, потому там изображения исчезают. Джози возражала, что считается, если у тебя от этого стояк. Они так собачились, словно пародировали дебаты в ООН. Если бы у Джози не было парня… она бы не устояла перед Тео. Эндрю казался вполне приличным человеком, но я считал, что Джози заслуживала кого-то получше.

– Как ты думаешь, они заметят, если мы встанем и уйдем? – прошептал я на ухо Элле, проверяя, по-прежнему ли она на меня злится.

Она ткнула вилкой в паэлью, обдумывая мой вопрос. Терпеливо дожидаясь ее ответа, я достал мясистую мидию и отправил в рот.

– Можем это проверить, – предложила она. – Хочешь сходить за мороженым? По пути сюда мы с Джос прошли мимо местечка, которое выглядело вполне перспективно.

Я недоверчиво уставился на нее. Как она могла уплетать паэлью с морепродуктами и в то же время мечтать о джелато? Хотелось бы мне, чтобы это было самой удивительной вещью, что она мне говорила, но это далеко не так.

– А я и не знал, что шоколад и моллюски гастрономически сочетаются.

– Это «нет»?

– Это «да», – заверил ее я. Тео вполне мог оплатить счет. – На счет три?

– Кто последний, тот и платит?

Элла улыбнулась, прекрасно зная, что раз я понятия не имею, куда идти, то и платить мне. Она вскочила со своего места еще до того, как я успел досчитать до единицы. Однако стоило отдать должное: магазин, в который она меня привела, был великолепен.

– Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, – сказал я позже, когда мы шли по мощеной мостовой. – Насчет подкаста.

– Все в порядке, – ответила Элла, зарумянившись. – Прости, что нагрубила.

– Да уж, дорогуша, это моя фишка, – поддразнил ее я. – Но я прощу тебя, если ты ответишь на один вопрос.

– Тео как-то раз спросил, что будет, если он «случайно» вдруг примет противозачаточное, – произнесла Элла, пытаясь не расплыться в улыбке. – Если твой вопрос не настолько тревожный… спрашивай.

И как бы мне ни хотелось узнать, как мой друг-тупица умудрился «случайно» проглотить противозачаточное, я не мог сейчас на этом концентрироваться. На понимание поступков Тео и так уходило слишком много моих умственных усилий.

– Ты отправляла резюме на другие вакансии, прежде чем принять предложение Джорджа? – Я только самую малость нервничал, что она оторвет мне голову. – Каким бы потрясающим красавцем я ни был, не могу себе представить, чтобы полет на другой конец света на собеседование шел у тебя в списке первым номером.

– Несколько, но они не очень меня интересовали, – признала Элла. – При уходе из «ПлейМедиа» я подписала договор об отказе от конкуренции, так что была ограничена в выборе вакансий.

Я лизнул мороженое, чтобы скрыть удивление. Это исключало все крупные спортивные и медиакомпании: «ИЭсПиЭн», «Барсутл спортс», «Спортс Иллюстрейтед» и «Фокс Спортс». И это лишь те, о которых знал я, а ведь я даже не американец.

– И какой у него срок действия?

– Один год, но есть вероятность, что это не имеет значения, поскольку я так и так окажусь в черном списке, – Элла фыркнула, хотя я не находил ситуацию смешной. – Коннор пообещал, что разрушит мою карьеру, и у него достаточно связей, чтобы сдержать обещание.

Я молча открывал и закрывал рот. Тот факт, что мой рожок все еще оставался целым, уже можно было считать за чудо. Элла опустила подбородок и уставилась на свои ногти. Меня бесило, как вся ее уверенность мигом испарялась, стоило только упомянуть ее старую работу или этого ублюдка Брикстона.

– Затем я обратилась к Джорджу за советом, и он рассказал мне о твоей биографии, – Элла махнула рукой. – И я решила, что провести какое-то время вдали от всего этого – очень неплохая идея. Вернуться к писательству и пополнить портфолио, чтобы люди не думали, что я на самом деле ленивая и со мной трудно работать…

Мне даже не нужно было спрашивать, чтобы понять, что именно Коннор рассказал людям. Я убью этого маленького ублюдка.

– Мудила хренов.

– Да ты и половины не знаешь.

– Боже правый, – пробормотал я, – я теперь никогда не захочу стать журналистом.

– Блейк, – усмехнулась Элла, у нее на щеке появилась столь знакомая мне ямочка. – Из тебя получился бы ужасный журналист.

– А вот и нет.

– А вот и да. Твои навыки интервью – полный отстой. – Она понизила голос и стала говорить с худшим британским акцентом, что я когда-либо слышал: – Почему ты портишь свой кофе молоком? Ты вообще знаешь, что такое бисквит? Боже правый, тебе обязательно грубить моему сельдерею?

Не успел я опомниться, как уже смеялся так сильно, что едва мороженое не уронил.

– Если я действительно так говорю, пожалуйста, пристрели меня и избавь от мучений.

– Не, – она