Бойфренд в наследство - Линдси Левитт Страница 30

– Привет, я Холли. И я умею считать.

Дакс покачал головой:

– Это было не простое вычисление. Похоже, ты виртуоз в математике.

– Я умею делать подсчеты, – пожала я плечами. – А еще я могу тебе сказать, сколько раз за это время ты потер подбородок.

– И сколько?

– Пять.

К нам подошел официант. Дакс заказал хорошо прожаренный бифштекс; я предпочла рыбу, несмотря на рекомендации по выбору блюд, которые мне тоже прислала по электронной почте Камилла. Едва мы вернули официанту меню, Дакс ухмыльнулся:

– И почему я не познакомился с тобой раньше, девушка-которая-на-«ты»-с-цифрами? Я бы поручил тебе вести статистику наших бейсбольных игр.

– Но тогда бы мне пришлось ходить на бейсбол, а я хожу только на матчи профессиональной лиги.

– Гм, справедливое замечание.

Не выдержав моего молчания, Дакс заерзал на диване:

– Расскажи теперь ты о себе.

– Да мне особо нечего рассказывать. Я хожу в школу, хожу на работу, тусуюсь с друзьями.

– Хотя мы и познакомились с тобой совсем недавно, Холли Нолан, но я убежден, что ты можешь рассказать мне о себе гораздо больше.

До чего же он милый… глаз не оторвать.

– Ну, мне нравятся истории. Правда! Любые. Романтические, трагические, даже скандальные и противоречивые. Вот ты знаешь, что здесь в подсобке частенько собирались парни из мафии?

– Естественно я этого не знаю. До сегодняшнего вечера я вообще не знал о существовании этого ресторана.

– Но он всего в миле от места твоей работы.

– Я не силен в запоминании фактов и мелких подробностей. А у тебя это хорошо получается – причем не просто оперировать цифрами и фактами, но и интересно излагать их собеседнику. И работа у тебя под стать. Свадебный бизнес требует внимания к мелочам. Думаю, твоя дотошность помогает избегать придирок клиентов и терпеть капризы невест.

– Они имеют на них право: это один из главных дней в их жизни, и им хочется, чтобы все прошло гладко, – я скрутила салфетку. – А тебя это раздражает?

– А то! «Нет, я хочу белые цветы!», «Где моя голубая штучка?», «Мне кажется, что я влюбилась в шафера». На такой работе можно свихнуться. Без обид, – передернулся Дакс. – Я работаю в часовне лишь потому, что там познакомились мои родители.

– Правда? Когда это было?

– В начале девяностых. Отец был шафером у одного приятеля из колледжа. А мама пришла на свадьбу как сестра невесты. Они столкнулись в вестибюле. А потом отец сказал дедуле, что ему нужно купить часовню, потому что это счастливое место. Родители даже свадьбу сыграли в вестибюле. И устраивали там званые ужины по случаю ее очередной годовщины. – Дакс кисло улыбнулся. – Иногда, когда я хочу побыть один, я ложусь посреди этого помещения и вспоминаю все случившиеся там истории. Наверное, я тоже любитель историй, – тихо рассмеялся он. – Надо будет выяснить, сколько мафиози мы поженили в нашей часовне. Что-то мне подсказывает, что немало.

Я схватила его руку:

– Беру свои слова обратно. О том, что ваша часовня – пошлая безвкусица.

– Ты такого не говорила.

– Говорила. Только не тебе. История знакомства твоих родителей замечательная. Она затмевает пыльные гвоздики.

– А что не так с гвоздиками?

– Забей. Не порть все.

Дакс рассказал мне еще много о своей жизни в Бирмингеме. Его отец тренировал команды, начиная с Младшей лиги и выше, совмещая тренерскую работу с преподаванием химии в средней школе. Дакс был единственным ребенком в семье, и фактически его растила одна мать.

Потом он снова переключился на мотыльков. Правда, мне показалось, что все нелепые факты о них он выдумал.

– Мотыльки также самые разумные крылатые насекомые.

– А ты слышал выражение: «летят как мотыльки на огонь»? Они безмозглые, примитивные существа.

– Ты разрушительница мечтаний.

Вернувшийся официант поставил на стол наши салаты с заправкой «Цезарь». «Вот в этом весь Вегас», – сказал бы дедушка. Ужин был событием, не предполагающим никакой спешки и никаких шортов-с-гавайскими-рубашками-с-черными-носками-и-сандалетами.

Я рассказала Даксу о своем бизнес-плане, о Сэме и Камилле, о Портере и Гранте. Даже вредному Майку икнулось. Но ничего не стала говорить о родных. Они слишком тесно связаны с часовней, а мы решили не касаться этой темы.

– А еще я на первом курсе бегала по пересеченной местности, чтобы получить зачет по физкультуре, но это были те еще проблемы, потому что практику мне пришлось проходить в другой старшей школе. И сейчас я бегаю только для себя.

– А ты не скучаешь? Не хочешь вновь почувствовать себя частью команды? – спросил Даск.

И это был самый странный вопрос из всех, потому что бег по пересеченной местности не заряжал командным духом, во всяком случае на моем уровне. Просто масса людей перемещалась из одного места в другое.

– Единственное, чем привлекают меня командные игры или состязания, – это возможность заключать пари и делать ставки.

– Ты шутишь? – удивился Дакс.

– Дедушка Джим любил азартные игры, – я подумала о той ломовой доле кредита, в какую ему вылилась эта любовь, и о том, что, возможно, и я внесла в это свой вклад. – Я изучила этот вопрос, статистику по игрокам… все очень просто, если не поддаваться эмоциям.

Дакс откинулся на спинку дивана:

– А у тебя получается? Отключать эмоции?

– Конечно. Я не переживаю о том, какая команда выиграет. Я вообще не думаю о спортивной составляющей. Холодный рассудок – больше денег для дедушки.

– Но спорт – это эмоции.

– Профессиональный спорт – это прежде всего деньги. Это бизнес.

– А в жизни? Ты тоже так делаешь? Отключаешься от всего?

– Стараюсь, – я наконец-то завязала узелок на салфетке. – Так легче, разве нет?

– Нет, – голос Дакса стал монотонным. – Когда погиб отец, я тоже попытался отключить чувства. Поверь мне. Это не работает. Ты продолжаешь испытывать эмоции, хочешь того или нет.

– И что ты с ними делаешь?

– Прочувствую их. Иногда притупляю. В любом случае, проживаю. Но у каждого свой метод.

Мимо нашего столика опять прошел Барт Эндрюс, покачав седой головой и смерив каждого из нас осуждающим взглядом. Я догадывалась, о чем он думает. И легко могу представить, что бы он подумал, если бы узнал, что я влюбилась во внука человека, которому нравится разрушать все, что создавал и ради чего работал дедушка Джим. Дедушке нужно было завещать часовню Донне: она бы не завела роман с внуком врага.

Но раз уж я завела роман с внуком врага (не по расчету, а по чистому совпадению), мне не повредит спросить у него, что его дед знает о нашей часовне. И что Дакс собирается с этим делать.

– Не могу поверить, что ты лучше меня разбираешься