Вкус Парижа - Виктория Браунли Страница 3

Я пыталась понять, что такое решение значило для нас, для нашего совместного будущего. Пол увлекался здоровым образом жизни, новейшими веяниями, и теперь его коньком были палеолитическая диета и кроссфит, но в целом его одержимость почти не влияла на наш быт. Нет, немного влияла – Пол стал для меня еще более привлекательным.

– Так, и куда ты собрался? – Несмотря на нехорошие предчувствия, я решила его поддержать.

– На три недели на ретрит на пустынном берегу где-то в Таиланде. Организаторы даже не сообщают адрес, просто забирают тебя в аэропорту и везут туда. В это путешествие невероятно трудно записаться. Нужно предоставить не меньше двух рекомендаций от прежних участников.

– Так это что-то вроде эксклюзивного рехаба или что?

– Нет, на ретрите все посвящено здоровому образу жизни, духовной практике и медитации. Кажется, очень хорошо действует на душу, способствует просветлению. Вероятно, я вернусь другим человеком, – серьезно объяснил он.

Я пыталась скрыть скепсис. Я не могла представить себе, что Пол – а я знала его почти десять лет – как-то изменится и даже что он хочет измениться.

– Ладно… – медленно произнесла я, выгадывая время, чтобы немного обдумать информацию. – И когда ты должен отправиться туда?

– Мой самолет сегодня вечером, поэтому я поеду в аэропорт прямо отсюда. Я уже собрал сумку и готов к поездке.

Что? Почему он ничего не говорил мне об этом?

– Как ты узнал про этот ретрит? – спросила я, стараясь оставаться спокойной, хотя мой желудок бурлил от волнения и был готов извергнуть все содержимое.

– О, это классная история, правда, классная. Ты ведь знаешь мою тренершу по кроссфиту. Ту самую, приятную и внимательную? Так вот, в прошлом году она побывала в том ретрите и сказала, что это совершенно изменило ее жизнь.

Я просто не верила своим ушам.

– Когда я рассказал ей о моем недавнем повышении, – продолжал Пол, – и что я даже не в состоянии радоваться огромной прибавке, она порекомендовала мне побывать на ретрите. Она действительно со мной на одной волне.

«Действительно со мной на одной волне, – мысленно фыркнула я. – Что еще за чертова волна? И какого дьявола он слушает советы какой-то тренерши по кроссфиту?»

– Но почему именно сейчас? – уточнила я вместо этого. – Разве ты не мог отправиться в эту «просветляющую» поездку и раньше?

– Раньше у меня не было поддержки, – ответил Пол с серьезным лицом. – Но теперь мой босс согласился дать мне отпуск, а Джессика научила меня, как надо разговаривать с людьми в нейтральной обстановке и что ожидать, когда я…

Он умолк, а я с яростью подумала, какого черта мой бойфренд слушает советы особы, которая даже собственное имя, Джессика, не умеет грамотно писать. Когда я увидела впервые «Джесека» на телефоне Пола, то подумала, что это какая-то ошибка. Но все оказалось еще хуже.

– Еще она помогла мне понять, что мне делать с людьми, не поддерживающими мое решение, – добавил он.

– Со мной, например? – подсказала я.

– Элла, пожалуйста, замолчи. Речь сейчас не о тебе. Просто я должен сделать это для себя. Это большое событие в моей жизни…

В моей груди нарастала гневная пульсация. Черт побери, вот в этом весь Пол: сейчас он полетит на этот идиотский ретрит, пройдет там несложный трехнедельный курс и достигнет «просветления». Быстренько так и комфортно. Я взяла его за руку, призвав на помощь все мои резервы самоконтроля и терпения.

– Пол, я просто стараюсь тебя понять. – Я кашлянула, пытаясь прогнать подальше свою злость. – Тот другой человек, каким ты вернешься, видит наше с тобой общее будущее или нет?

– Элла! Не надо так говорить. Я не знаю, что произойдет после моего возвращения. Каждый по-разному проходит через такие ретриты. Я не могу предсказать, что я буду чувствовать. Я вообще не могу ничего обещать. Пожалуй, давай подождем и посмотрим, что будет, когда я вернусь… Ты согласна с этим?

Я вообще ничего не понимала. Бросает меня Пол или нет? Теперь я должна ждать его возвращения? Вот так. А я-то надеялась услышать от него совсем другие слова…

– И это все, что ты хочешь? – нахмурилась я. – Чтобы я ждала тебя? Ты можешь хотя бы перед отъездом прояснить наши отношения?

– А вообще-то, что такое отношения? И что значит – прояснить? – спросил он, казалось, сам себя. – Я много медитирую в последнее время и обдумываю эту тему.

Я ошеломленно посмотрела на него, не зная, надо ли что-то отвечать.

– И какое имеет значение, проясним ли мы что-то и когда это случится? – продолжал он. – Вот сейчас мы тут вместе, у нас приятный ужин перед моим отъездом. Разве этого недостаточно?

Почему он так возмутительно темнит?

– И ты даже не подумал спросить меня об этом?

– Элла, ты ведь понимаешь, что мы не можем быть счастливы, если я не чувствую себя счастливым, верно?

– Ты серьезно, Пол?

– На сто процентов, Элла. Я не стал бы шутить о таких важных вещах.

– Но я делала все для тебя. Поселилась в Мельбурне и стала работать с девяти до пяти. Перестала ездить по свету. Господи, я даже стала копить деньги. Я думала, что ты хотел этого. А теперь ты бросаешь меня ради каких-то хиппи с их культом.

– Не надо так говорить. И вообще, я никогда не просил тебя меняться, совсем наоборот. Та Элла, которую я встретил девять лет назад, та девушка из Парижа наверняка поняла бы меня сейчас, поддержала бы мое желание пожить на ретрите. Та Элла была открыта для любых перемен. А сейчас я уже не знаю, кем ты стала. Вероятно, мы оба стали слишком разными, мы находимся на разных страницах книги жизни. Но не беспокойся. Дело не в тебе, а во мне. Я тоже переменился.

Я лихорадочно пыталась сложить воедино все, что происходило. Всякое желание поддержать Пола быстро исчезло и сменилось злостью. В моей голове крутились вопросы. Зачем он позвал меня в наш любимый ресторан, чтобы вывалить мне на голову эти новости? Неужели он вправду верил, что я буду просто так сидеть и кивать, соглашаясь с его планом? С какой стати я решила, что он собирается сделать мне предложение? Я что, действительно потратила восемь лет жизни на этого дурака? Боже мой, неужели он спал с этой медитирующей чувихой с кроссфита?

– Ты спишь с этой медитирующей девицей? – выпалила я.

– С кем? С Джессикой? Зачем говорить об этом, Элла? Но если бы даже сейчас в моей жизни и была бы какая-нибудь другая женщина, это ничего не меняет. Я всегда считал, что у нас с тобой нет ничего серьезного, нам