Жестокое лето - Морган Элизабет Страница 27

– Я пришла на вечеринку по случаю Дня памяти. Она ведь… вон там? – я киваю на двери, кислота так и пузырится внутри вместе с паникой.

Что-то не так! Интуиция мне ясно это подсказывает, хотя никаких признаков вроде нет.

Но сколько бы мне ни советовали больше доверять людям, против интуиции я не пойду.

– Вечеринка… по случаю Дня памяти? Которую Мелани устраивает? – сдвинув брови, спрашивает Сиси.

Вот же черт!

Она растеряна, а близнецы ухмыляются.

Нет-нет-нет!

– Да…

Глаза ее округляются.

– И ты пойдешь… в этом?

Закрыв глаза, делаю глубокий вдох.

– Да, Оливия и близнецы сказали мне, что тема вечеринки – «Америка».

Она смотрит на меня, вытаращив глаза.

– Вот же сучки! Ками, это белая вечеринка. Все должны прийти в белом, – она окидывает меня взглядом, и кровь отливает у меня от лица. – Тебя обманули!

– Нет, не может быть…

А впрочем, может.

Так и есть!

Теперь все понятно.

Приглашение, то, как злобно глянула на меня Стейси, когда я вошла.

– Но зачем Оливии?..

Мне казалось, мы с ней сошлись на том, что у нас общая цель – пережить это лето, и заключили перемирие.

Так это все было притворством?

– Ками, уходи скорее, пока тебя не увидели потенциальные клиенты, – торопит Сиси.

Знает ведь, что я приехала на остров, чтобы разжиться полезными связями, а сегодняшнее происшествие может мне в этом сильно помешать.

– Не могу, – я в панике и все же не намерена сдаваться.

– Не можешь?

– Не могу. Близнецы уже меня видели.

– Черт! Ладно, не переживай. Мы все уладим.

– Скорее всего, мне ничего уладить не удастся, Сиси.

– Знаю. Но мне удастся.

Выбежав из-за стойки, она мягко, но твердо берет меня за руку и тянет за собой. Потом, наклонившись, копается в сумке и достает белое платье.

– Вот. Ты чуть повыше и задница у тебя круглее, но это трикотаж. Налезет. Немножко помялось, оно две недели тут пролежало. В День матери я ходила на бранч перед работой. Но не переживай, платье чистое.

– Что? Я не могу…

– Быстро иди в уборную и переоденься.

– Не буду я…

Взяв мое лицо в ладони, она пристально смотрит на меня. Я на каблуках и поэтому сильно выше нее.

– Ками, мы не можем позволить этим змеям победить. Уступишь раз – и все лето пропало, станешь их постоянной мишенью. Я знаю, о чем говорю.

Не хочу спрашивать подробности, Сиси ведь уже рассказывала, что однажды целью выбрали ее. Но даже не знай я про змеиный клубок, все поняла бы лишь по тому, как затуманились ее глаза.

– Я видела, как съезжались гости. Ты ведь хочешь и дальше устраивать мероприятия для богатых придурков? Хочешь, чтобы тебя заметили? Они все там! Думают, что смогут тебя сломить, но ты сильнее! Они всего лишь избалованные детки, которые сразу истерят, как что-то не по ним. А ты серьезная взрослая женщина. Покажи им, как себя ведут взрослые, Ками!

Выслушав ее, я вспоминаю, что сказала мне мама, когда я в первый (но далеко не в последний) раз вернулась домой в слезах, после того как надо мной посмеялись злобные девчонки.

Ками, лучшая месть – это показать им, как ты торжествуешь, когда они думали, что ты сдашься.

Хватаю платье и иду в комнату персонала переодеваться.

17

Ками

За десять минут переодеваюсь в платье Сиси, смотрю в висящее в комнате персонала зеркало, и отражение меня определенно радует.

Платье сидит отлично, обтягивает в нужных местах, а мою темно-коричневую кожу оттеняет так выгодно, что я, наверное, куплю его у Сиси, когда со всем будет покончено, потому что точно хочу когда-нибудь снова его надеть.

Выхожу обратно к стойке и замечаю, что Глен стоит, положив руку Сиси на бедро, но, заметив меня, сразу отскакивает.

Они сто процентов трахаются!

– Чеееерт, Ками! – выдает он, а Сиси, закатив глаза, шлепает его по груди. – Что? Она шикарна!

– Ты и правда отлично выглядишь, Ками! Блин, да оно на тебе лучше, чем на мне, сидит. Придется отдать его тебе. Ты ведь не откажешься?

– Я как раз думала, что уговорю тебя его продать, – улыбаюсь я, а она качает головой.

– Вот еще! Это будет мой подарок по случаю твоего приезда на остров. Мы же с тобой не богатые змеи.

Снова улыбаюсь.

Сиси мне нравится. Даже очень.

– Ты звездочки с глаз отклеила? – спрашивает она.

– Ага. Синие тени так легко не сотрешь, ну и ладно, как по мне, все равно неплохо смотрится.

– Это точно. В конце концов, сегодня же День памяти.

Кивнув, снова оглядываюсь на стеклянные двери. Внутренности у меня завязались в узел. Но я стараюсь не циклиться на тревоге, а думать о том, что я должна доказать змеиному клубку, как они ошибаются.

По крайней мере, так легче отвлечься от переполняющего меня разочарования.

– Ты как, нормально? – спрашивает Сиси, а я, сделав глубокий вдох, растягиваю губы в улыбке.

Я долгие годы ее разрабатывала, всегда так улыбаюсь, когда хочу показать, что у меня все в порядке, все под контролем, и нечего за меня беспокоиться.

В юности я садилась перед зеркалом и тренировала разные варианты этой гримасы, пока отражение не начинало расплываться перед глазами. Добивалась того, чтобы улыбка выглядела естественной, а не натянутой. Старалась не щуриться, чтобы не получить раньше времени морщины.

Но когда я вижу себя на фотографиях с этой улыбкой, я сразу понимаю.

Фальшь!

Странно даже, что другие не замечают.

– Все отлично. Огромное спасибо тебе, Сиси. Ты меня просто спасла. Давай вместе пообедаем или позавтракаем в ближайшие дни, ладно?

Я наклоняюсь подобрать сумку.

– Обязательно. И пожалуйста. Я же знаю этих змеюк. Нам лучше держаться вместе, – улыбается она.

Решив не напоминать, что подставили меня не змеи, а другой человек, я просто киваю и направляюсь к стеклянным дверям.

Сразу видно, какая у этой вечеринки настоящая тема. Все гости здесь в белых рубашках, брюках и платьях.

Официанты, разносящие подносы с закусками и дорогим шампанским, тоже одеты в белое, белый и весь декор – коврики, мерцающие гирлянды, перья и свисающие с перил и люстр драпировки.

Настоящая белая вечеринка, а я вырядилась, будто собралась бухать с первокурами на четвертое июля.

Только переодеваясь, я поняла, как ступила. Теперь улыбки Оливии и близняшек представились мне в новом свете – вовсе они